Рост числа бесплодных пар в мире диктует необходимость усовершенствования методов вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Учитывая отсутствие стопроцентной эффективности методов экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) в непростых экономических условиях современности, тем более необходимо оптимизировать подход к решению данных задач. Появляется все больше свидетельств того, что перенос замороженных (криоконсервированных) эмбрионов (FET) может привести к такому же или даже лучшему результату по сравнению с переносом свежих эмбрионов при бесплодии различной этиологии. В связи с этим в последнее время наблюдается быстрый рост числа циклов переноса FET [1, 2]. В Национальном европейском отчете было показано, что количество циклов FET в период с 2006 по 2012 г. увеличилось на 82,5%, в то время как количество переносов свежих эмбрионов за этот же период увеличилось всего на 3,1% [3].
Россия поддерживает мировую тенденцию; так, по данным отчета регистра ВРТ Российской ассоциации репродукции человека, в 2019 г. доля ЭКО составила 21,5% (в 2018 г. отмечалось 24,5%) от всех циклов ВРТ, а перенос размороженных эмбрионов был проведен у 31,3% (в 2018 г. - 28,1%) циклов, и тенденция продолжает расти [4]. Обсуждение вопроса предпочтения переноса эмбрионов в криопротоколах продолжается и на сегодняшний момент внимание сосредоточено на том, кому следует предлагать FET - всей популяции ЭКО или только определенным подгруппам пациентов [5].
Основными факторами, способствующими увеличению циклов FET, являются в первую очередь усовершенствование методов витрификации, улучшение качества питательных сред и увеличение необходимости проведения предимплантационного генетического скрининга [6]. Также перенос криоконсервированных эмбрионов предпочтителен в случае наличия факторов риска развития синдрома гиперстимуляции яичников (СГЯ) и при гиперергическом ответе яичников [7].
Другие преимущества FET по сравнению со свежим переносом подкреплены идеей о том, что первый обеспечивает лучшую среду для имплантации эмбриона. В частности, считается, что гормональная среда, возникающая в результате стимуляции яичников во время свежего ЭКО, вызывает асинхронность роста эндометрия, что приводит к худшей имплантации эмбриона и последующему влиянию на развитие плода. Для изучения влияния стимуляции яичников на раннюю периимплантационную среду матки используются различные методы. Ультразвуковая допплерография выявляет снижение эндометриального и субэндометриального кровотока в циклах ЭКО по сравнению с естественными менструальными циклами [8].
Гистологическое исследование эндометрия в свежих циклах ЭКО показывает повышенную плотность кровеносных сосудов эндометрия, ускорение созревания эндометрия и преждевременное формирование систем ядрышковых каналов [9]. Кроме того, профили экспрессии генов стимулированного эндометрия также выявляют нарушения в транскрипции генов восприимчивости эндометрия [10]. Некоторые исследования также показали, что негативные последствия повышения уровня эстрадиола (E2) при ЭКО могут влиять на плацентацию и последующий рост плода [1]. Например, бластоцисты у мышей после суперовуляции имеют трофобластические выросты меньшего размера [2, 11]. Еще одно исследование показало, что зародыши у мышей с суперовуляцией весили на 25% меньше, чем в группе контроля [6]. Это нарушение плацентации может происходить из-за эстрадиол-индуцированной дифференциальной экспрессии гена Grb1019 и фактора транскрипции GATA3 [12]. Таким образом, очевидно, что гиперэстрогенная среда, возникающая во время свежих переносов, может ухудшить раннюю имплантацию, плацентацию и последующий рост плода [2]. Кроме того, некоторые исследования показали, что среда с высоким содержанием эстрогена увеличивает риск повреждения щитовидной железы у детей, а перенос эмбрионов в криопротоколах может снизить риск дисфункции щитовидной железы [13].
Еще одно рандомизированное контролируемое исследование показало, что у пациенток с синдромом поликистозных яичников (СПКЯ) перенос эмбрионов FET значительно улучшил коэффициент рождаемости после циклов ЭКО [14].
Большинство фертильных женщин с регулярным циклом и нормальной функцией яичников прибегают к программе ЭКО по причине мужского бесплодия и необходимости применения процедуры интрацитоплазматической инъекции спермы. Эта группа здоровых женщин склонна к выбросу высокого уровня эстрогена в процессе стимуляции суперовуляции. Следовательно, для этих пар перенос эмбрионов FЕT может с большей вероятностью улучшить лечение. Также до сих пор остается спорной взаимосвязь толщины эндометрия с исходом ВРТ [15].
Существует несколько основных факторов, влияющих на исходы программ ВРТ. Не последнюю роль играет инфекционный, включая вирус папилломы человека (ВПЧ). Папилломавирусная инфекция является самой распространенной инфекцией, передаваемой половым путем. Все больше исследователей представляют работы, в которых продемонстрировано неблагоприятное воздействие папилломавирусной инфекции на репродуктивное здоровье обоих полов, а также на снижение эффективности программ ЭКО [16-20].
В течение последних почти 30 лет, начиная с 2006 г., в мире проводится иммунизация девочек-подростков и молодых женщин против ВПЧ. В последние годы продемонстрированы результаты по снижению предраковых заболеваний шейки матки, вульвы и влагалища, снижение рака шейки матки (РШМ) среди вакцинированных [21]. В то же время в литературе отсутствуют данные о влиянии вакцинации против ВПЧ на эффективность и исходы программ ВРТ, включая криопереносы.
Цель нашего исследования - сравнение частоты наступления беременности (ЧНБ) в криопротоколах с переносом эмбрионов, криоконсервированных на 5-е сутки культивирования, у пациенток с персистирующей ВПЧ-инфекцией, без нее и у пациенток, ранее вакцинированных против папилломавирусной инфекции.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
Исследование проводилось на базе отделения репродуктологии ГБУЗ МО МОНИИАГ. Были проанализированы результаты 179 пациенток с бесплодием, обратившихся для лечения в отделение в период с 2019 по 2021 г.
Критериями включения в исследование являлись: возраст от 18 до 35 лет включительно; нормальный овариальный резерв [уровень фолликулостимулирующего гормона (ФСГ) на 2-3-й день цикла ≤10 МЕ/л; антимюллеров гормон (АМГ) не менее 1,2 нг/мл; по данным ультразвукового исследования (УЗИ) органов малого таза - не менее 5 антральных фолликулов суммарно в обоих яичниках]; нормальный кариотип у обоих супругов (46, XX; 46, XY); отсутствие врожденных пороков развития органов малого таза; подписанное информированное согласие на включение в исследование. Критерии исключения: возраст женщин старше 35 лет; сниженный овариальный резерв; врожденные пороки развития или приобретенные деформации полости матки, при которых невозможна имплантация эмбрионов либо вынашивание беременности; соматические и психические заболевания, являющиеся противопоказаниями для вынашивания беременности и родов; острые воспалительные заболевания любой локализации; хронические заболевания в стадии обострения; отказ пациентки от данного вида исследования; злоупотребление алкоголем, наркотическая или лекарственная зависимость; тяжелая форма мужского бесплодия; злокачественные новообразования любой локализации.
Все пациентки были разделены на 3 группы: 1-я группа - пациентки с бесплодием и ВПЧ-персистирующей инфекцией (n=66); 2-я группа - пациентки с бесплодием без ВПЧ-инфекции (n=71); 3-я группа - пациентки с бесплодием, ранее вакцинированные против папилломавирусной инфекции (n=42).
После проведения программ ЭКО в свежем цикле все бластоцисты хорошего качества были подвергнуты витрификации для последующего использования в криопротоколах. Программа подготовки к криопереносу осуществлялась по стандартной схеме, размораживание проводилось не позднее чем за 2 ч до переноса эмбрионов в полость матки. Качество размороженных эмбрионов оценивалось по классификации Гарднера.
В посттрансферном периоде была проведена оценка частоты наступления беременности на перенос эмбрионов (ЧНБ ПЭ). Для подтверждения биохимической беременности определяли концентрацию β-субъединицы хорионического гонадотропина человека (ХГЧ) на 14-е сутки после переноса эмбриона. Клиническую беременность подтверждали методом УЗИ путем визуализации плодного яйца в полости матки на 21-28-е сутки после переноса размороженного эмбриона.
Полученные результаты статистически обрабатывали с использованием методов, представленных в программе Statistica 6.0. Для оценки различий между группами по количественно измеренным показателям использован параметрический t-критерий Стьюдента. Для сравнения контрольной и основной групп по качественным характеристикам использовали многофункциональный критерий Фишера. С помощью критерия χ2 сравнили частоту наступления беременности в группах. Статистически значимыми считались различия при p<0,05 (95% уровень значимости).
Результаты
Возрастной диапазон пациенток, включенных в исследование, составил от 25 до 35 лет. Статистически значимых различий по возрасту между исследуемыми группами не выявлено. Таким образом, средний возраст пациенток 1-й группы был 32,03±2,7 года, пациенток 2-й группы - 32,28±2,29 и 31,17±3,0 года у женщин 3-й группы. При сравнении основных характеристик менструального цикла (менархе, продолжительность менструального цикла, длительность и характер менструации) было показано, что группы сопоставимы по всем параметрам.
По семейному положению, социально-бытовым факторам и уровню образования пациентки между группами исследования не различались.
По частоте распространения курения женщины между собой достоверно не различались, отмечено, что большинство пациенток - 61 (92,4%) из 1-й группы, 67 (94,4%) из 2-й группы и 39 (92,9%) из 3-й группы отрицали вредные привычки (p=0,894).
По частоте встречаемости экстрагенитальных заболеваний у обследованных женщин группы не различались.
Анализ методов контрацепции в группах выявил, что исследуемые группы сопоставимы (p=0,466), преимущественно пациентки не использовали средства контрацепции, а те, которые применяли, в большинстве случаев пользовались барьерными средствами: в 1-й группе - 13 (19,7%), во 2-й группе - 6 (8,5%) и в 3-й группе - 3 (7,1%) женщин.
Также были оценены гинекологические заболевания пациенток. Подробная структура заболеваемости в группах представлена в табл. 1.
Таблица 1. Заболеваемость в исследуемых группах
&hide_Cookie=yes)
Представленные данные демонстрируют, что как по частоте, так и по структуре встречаемости гинекологической патологии группы сопоставимы (p=0,248). Очевидно, что высокая частота распространения воспалительных заболеваний органов малого таза (31%) в структуре перенесенных гинекологических заболеваний вполне объяснима, так как половина включенных в исследование пациенток имели трубно-перитонеальный фактор бесплодия (52,5%).
Оперативные вмешательства на органах малого таза в анамнезе имели 83,2% (n=149) пациенток. Данные о характере перенесенных оперативных вмешательств у женщин, включенных в исследование, представлены в табл. 2.
Таблица 2. Перенесенные оперативные вмешательства на органах малого таза среди включенных в исследование женщин
&hide_Cookie=yes)
Как видно из табл. 2, в целом статистически значимых различий между группами не было выявлено (р=0,659). Конизация шейки матки проводилась только в группе ВПЧ-позитивных пациенток (p<0,001), в связи с наличием в анамнезе цервикальной интраэпителиальной неоплазии (CIN II-III).
Нарушение микробиоценоза влагалища было выявлено в анамнезе у 94 (52,5%). Бактериальный вагиноз наблюдался у 46 (25,7%) пациенток, вульвовагинальный кандидоз встречался у 25 (13,9%) женщин.
Наличие в анамнезе инфекции, передаваемой половым путем (ИППП), было диагностировано во всех группах пациенток. Хламидийная инфекция в анамнезе в 7,5 раза чаще встречалась у пациенток 1-й группы - 9,1% (n=6) по сравнению с пациентками 2-й группы - 1,4% (n=1) и не встречалась у пациенток 3-й группы. CIN диагностировался в 4,5 раза чаще в группе ВПЧ-позитивных пациенток при сравнении с группой ВПЧ-негативных женщин. У ранее вакцинированных женщин не наблюдалось ни одного случая интраэпителиальных поражений.
Всем пациенткам с CIN до вступления в программы ЭКО, согласно клиническим рекомендациям, было проведено лечение. Пациентки с нарушением биоценоза были пролечены с учетом этиологического фактора.
В структуре бесплодия преобладающим фактором стал трубно-перитонеальный. В 1-й группе он наблюдался у 11 (52,4%), во 2-й группе - у 11 (47,8%), в 3-й группе - у 12 (42,9%) женщин. Мужской фактор регистрировался у 3 (14,3%) пациенток 1-й группы, у 8 (34,8%) - 2-й группы и у 10 (35,7%) - 3-й группы. Реже встречались смешанный фактор бесплодия, включая 5 (9,5%) пациенток 1-й группы, 3 (13,0%) пациенток 2-й группы и 1 (3,6%) пациентку 3-й группе и фактор неясной этиологии: у 5 (23,0%), 1 (4,4%) и 1 (3,6%) пациенток соответственно. Отмечено, что бесплодие неясной этиологии встречалось в 2 раза чаще в 1-й группе по сравнению со 2-й и 3-й. По остальным параметрам данные сопоставимы (p=0,411).
По продолжительности бесплодия пациентки были сопоставимы (p=0,573). В анамнезе все пациентки имели от 1 до 5 попыток ЭКО. Более чем в половине случаев женщины обратились в клинику для достижения беременности методом ЭКО впервые (p=0,613).
Оценка витрифицированных эмбрионов показала, что медианное значение количества криоконсервированных эмбрионов в 1-й группе составило 0 (0; 2), во 2-й группе -1 (0; 3), а в 3-й группе - 3 (0; 4). На рисунке показано, что группы статистически различаются как при сравнении между 1-й и 2-й группами (p=0,015), так и между 1-й и 3-й группами (p=0,01).
&hide_Cookie=yes)
Оценка витрифицированных эмбрионов
Линия в середине "ящика" представляет собой медиану (50-й процентиль), границами "ящика" служат первый и третий квартили (25-й и 75-й процентили). Концы "усов" соответствуют минимальному и максимальному значениям. Крайние точки (выбросы) - данные, выходящие за границы "усов". p12=0,015; p13=0,01 (тест Манна-Уитни).
Далее с использованием замороженных бластоцист было проведено 72 цикла лечения. В 1-й группе был проведен 21 криоперенос (31,8%), во 2-й группе - 23 переноса (32,4%), в 3-й группе было сделано 28 криопереносов (66,7%). Большее количество программ у ранее вакцинированных пациенток объясняется высоким числом криоконсервированных бластоцист.
Программа подготовки к криопереносу проводилась по стандартной схеме. Со 2-го дня менструального цикла на 10-12 дней назначался препарат эстрадиола в дозировке 4-6 мг (перорально или накожно). После достижения толщины эндометрия 10±1,8 мм (по результатам УЗИ) к лечению добавляли препарат прогестерона (микронизированный прогестерон в дозировке 600 мг вагинально или дидрогестерон в дозировке 30 мг). На 5-6-й день после назначения прогестерона проводился перенос.
В случае возникновения противопоказаний перенос эмбриона не проводился. Во всех случаях осуществлялся перенос 1 эмбриона.
Данные репродуктивных исходов после проведения криопротоколов ЭКО продемонстрирован в табл. 3.
Таблица 3. Репродуктивные исходы после проведения криопротоколов экстракорпорального оплодотворения
&hide_Cookie=yes)
Отмечено, что в группе ВПЧ-негативных пациенток частота диагностики положительного уровня β-ХГЧ почти в 2 раза выше, чем в группе ВПЧ-позитивных пациенток, а в группе ранее вакцинированных - в 1,7 раза выше, чем в 1-й группе.
Частота наступления беременности на перенос эмбрионов в 2,2 раза выше у пациенток 2-й группы [73,9% (n=17)] относительно группы ВПЧ-позитивных пациенток [33,3% (n=7)]. При сравнении ЧНБ на ПЭ группы пациенток с персистирующей ВПЧ-инфекцией и группы ранее вакцинированных женщин более высокий процент отмечался в 3-й группе. Клиническая беременность наблюдалась в 1,7 раза чаще у пациенток 3-й группы, она составляла 60,7% (n=17).
Оценка репродуктивных потерь в криопротоколах выявила, что неразвивающаяся беременность встречалась только в группе ВПЧ-позитивных пациенток (4,8%), биохимическая беременность наблюдалась у 1 пациентки в 1-й группе и у 1 пациентки в 3-й группе, в группе ВПЧ-негативных пациенток биохимическая беременность не наблюдалась.
Для прогнозирования положительных исходов после переноса эмбрионов в криопротоколах был использован метод множественного логистического регрессионного анализа. На основании данных наблюдения пациенток была построена прогностическая логистическая регрессионная модель, которая является статистически значимой (χ2=19,657; р<0,001) и согласована с исходными данными (по Хосмеру-Лемешеву: χ2=1,585; р=0,903). Таким образом, установлено, что наличие у женщины ВПЧ [отношение рисков (ОР) = 0,314, 95% доверительный интервал (ДИ) 0,121-0,614, р=0,017] и лечение патологии шейки матки [ОР=0,798, 95% ДИ 0,6740,944, р=0,009] в анамнезе снижают вероятность положительного результата лечения. Общее количество корректных предсказаний составил 78,7%.
Обсуждение
В нашей работе мы провели оценку репродуктивных исходов у пациенток с бесплодием и наличием персистирующей ВПЧ-инфекции по сравнению с группой ВПЧ-негативных женщин с бесплодием и группой ранее вакцинированных против ВПЧ-инфекции.
Было отмечено, что в группе ВПЧ-позитивных пациенток хламидийная инфекция в анамнезе встречалась достоверно чаще по сравнению с группой ВПЧ-негативных (p=0,022) и не наблюдалась в группе ранее вакцинированных женщин. Наши результаты согласуются с данными нескольких исследований. Так, в исследовании более 5000 женщин, обратившихся для лечения бесплодия с помощью ВРТ, было обнаружено, что более высокая распространенность инфекции C. trachomatis наблюдалась у ВПЧ-положительных женщин (7,6%), чем у ВПЧ-отрицательных (4,2%), и наоборот [22].
Цервикальная интраэпителиальная неоплазия, возникающая на фоне хронического цервицита и персистенции ВПЧ, в нашем исследовании достоверно чаще наблюдалась в 1-й группе по сравнению с ВПЧ-негативной (19,7 и 4,3%); p=0,001, что подтверждается рядом исследований и данными ВОЗ [21].
Напротив, работа, в которой приняли участие более 1000 женщин, не показала статистически достоверной связи между интраэпителиальными поражениями шейки матки у женщин с бесплодием и результатами ЭКО [23].
Проведено еще одно исследование, целью которого было выявление частоты встречаемости CIN в группах женщин с бесплодием по сравнению с контрольной. Группа с бесплодием показала значительно больше (p<0,05) патологических аномалий плоского эпителия шейки матки (9,8%) по сравнению с контрольной группой (3%). Причем у женщин со вторичным бесплодием было зафиксировано больше интраэпителиальных поражений по сравнению с женщинами с первичным бесплодием, и они носили более выраженный характер [24].
Самая низкая частота наступления беременности после проведения криопротоколов ЭКО в нашей работе наблюдалась в группе ВПЧ-позитивных женщин (33,3%) по сравнению с ВПЧ-негативными (73,9%) и ранее вакцинированными пациентками (60,7%); p<0,05. Негативное влияние ВПЧ на репродукцию подтверждается в ряде работ. Системный обзор немецких ученых демонстрирует достоверную связь между самопроизвольным абортом, самопроизвольными преждевременными родами и наличием ВПЧ как в шейке матки, так и в плаценте [25]. Работа итальянских исследователей показала, что у ВПЧ-позитивных пациенток неудачные попытки ЭКО встречались почти в 3 раза чаще по сравнению с ВПЧ-негативными (40 и 13,5%) [26]. По данным университетской клиники в США, при проведении программ ВРТ у женщин с персистенцией ВПЧ частота наступления беременности была достоверно ниже, чем у женщин без вируса (57 и 23,5%) [27].
Было определено влияние вакцинации против ВПЧ на частоту наступления беременности в программах ЭКО с криопереносом и на ранние репродуктивные потери. В группе ранее вакцинированных женщин показатели гормонального статуса, менструальная и овариальная функции яичников сопоставимы с группами невакцинированных женщин. Однако в этой группе зафиксирована достоверно более высокая (p=0,05) доля бластоцист хорошего качества [80 (44; 100,0)] по сравнению с группой ВПЧ-позитивных пациенток [55 (0; 100)] и сопоставимое с группой ВПЧ-негативных пациенток [80 (28,5; 100,0)]. ЧНБ на ПЭ в группе ранее вакцинированных женщин сопоставима с группой ВПЧ-негативных пациенток (60,7 и 73,9%) и достоверно выше, чем в группе ВПЧ-позитивных пациенток (33,3%). Неразвивающаяся беременность встречалась только в группе ВПЧ-позитивных пациенток (4,8%).
Заключение
Проведенная работа демонстрирует негативное влияние в первую очередь папилломавирусной инфекции, а также других инфекций в анамнезе, которые сопутствуют вирусной инфекции, ослабляют местный иммунитет и оказывают синергетическое воздействие, снижая эффективность исходов программ ЭКО.
Доказано отсутствие отрицательного влияния проведенной в анамнезе вакцинации квадривалентной вакциной против ВПЧ на показатели овариальной функции, репродуктивную функцию яичников и исходы программ ВРТ. Группа ранее вакцинированных пациенток практически сопоставима с группой ВПЧ-негативных пациенток по показателям репродуктивных исходов.
Установлены предикторы, снижающие вероятность положительного результата после проведения криопереноса эмбрионов, к которым относятся наличие у женщины ВПЧ и лечение патологии шейки матки в анамнезе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Pereira N., Rosenwaks Z. A fresh(er) perspective on frozen embryo transfers // Fertil. Steril. 2016. Vol. 106. P. 257-258.
2. Pereira N., Petrini A.C., Hancock K.L., Rosenwaks Z. Fresh or frozen embryo transfer in in vitro fertilization // Clin. Obstet. Gynecol. 2019. Vol. 62, N 2. P. 293-299. DOI: https://doi.org/10.1097/grf.0000000000000456
3. Center for Disease Control and Prevention. Assisted Reproductive Technology (ART). URL: http://www.cdc.gov/art (date of access December 7, 2018)
4. Корсак В.С., Смирнова А.А., Шурыгина О.В. ВРТ в России. Отчет за 2019 год.
5. Roque M., Haahr T., Geber S., Esteves S.C., Humaidan P. Fresh versus elective frozen embryo transfer in IVF/ICSI cycles: a systematic review and meta-analysis of reproductive outcomes // Hum. Reprod. Update. 2019. Vol. 25, N 1. P. 2-14. DOI: https://doi.org/10.1093/humupd/dmy033
6. Weinerman R., Mainigi M. Why we should transfer frozen instead of fresh embryos: the translational rationale // Fertil. Steril. 2014. Vol. 102. P. 10-18.
7. Sciorio R., Esteves S.C. Clinical utility of freeze-all approach in ART treatment: a mini-review // Cryobiology. 2020. Vol. 92. P. 9-14. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cryobiol.2019.11.041
8. Ng E.H., Chan C.C., Tang O.S. et al. Factors affecting endometrial and subendometrial blood flow measured by three-dimensional power Doppler ultrasound during IVF treatment // Hum. Reprod. 2006. Vol. 21. P. 1062-1069.
9. Zapantis G., Szmyga M.J., Rybak E.A. et al. Premature formation of nucleolar channel systems indicates advanced endometrial maturation following controlled ovarian hyperstimulation // Hum. Reprod. 2013. Vol. 28. P. 3292-3300.
10. Haouzi D., Assou S., Mahmoud K. et al. Gene expression profile of human endometrial receptivity: comparison between natural and stimulated cycles for the same patients // Hum. Reprod. 2009. Vol. 24. P. 1436-1445.
11. Ertzeid G., Storeng R. The impact of ovarian stimulation on implantation and fetal development in mice // Hum. Reprod. 2001. Vol. 16. P. 221-225.
12. Lee B., Kroener L.L., Xu N. et al. Function and hormonal regulation of GATA3 in human first trimester placentation // Biol. Reprod. 2016. Vol. 95. P. 113.
13. Lv P.P., Meng Y., Lv M., Feng C., Liu Y., Li J.Y. et al. Altered thyroid hormone profile in offspring after exposure to high estradiol environment during the first trimester of pregnancy: a cross-sectional study // BMC Med. 2014. Vol. 12. P. 240.
14. Chen Z.J., Shi Y., Sun Y., Zhang B., Liang X., Cao Y. et al. Fresh versus frozen embryos for infertility in the polycystic ovary syndrome // N. Engl. J. Med. 2016. Vol. 375, N 6. P. 523-533.
15. Kuc P., Kuczynska A., Topczewska M., Tadejko P., Kuczynski W. The dynamics of endometrial growth and the triple layer appearance in three different controlled ovarian hyperstimulation protocols and their influence on IVF outcomes // Gynecol. Endocrinol. 2011. Vol. 27, N 11. P. 867-873.
16. Зароченцева Н.В., Краснопольская К.В., Исакова К.М., Башанкаева Ю.Н. Эффективность программы экстракорпорального оплодотворения при бесплодии у пациенток с вирусом папилломы человека // Проблемы репродукции. 2021. Т. 27, № 4. С. 108-116. DOI: https://doi.org/10.17116/repro202127041108
17. Qaglar G.S., Garrido N. The implications of male human papilloma virus infection in couples seeking assisted reproduction technologies // J. Turk. Ger. Gynecol. Assoc. 2018. Vol. 19, N 1. P. 48-52. DOI: https://doi.org/10.4274/jtgga.2017.0031
18. Depuydt C.E., Verstraete L., Berth M. et al. Human papillomavirus positivity in women undergoing intrauterine insemination has a negative effect on pregnancy rates // Gynecol. Obstet. Invest. 2016. Vol. 81, N 1. P. 41-46. DOI: https://doi.org/10.1159/000434749
19. Zacharis K., Messini C., Anifandis G., Koukoulis G., Satra M., Daponte A. Human papilloma virus (HPV) and fertilization: a mini review // Medicina (Kaunas). 2018. Vol. 54, N 4. P. 50. DOI: https://doi.org/10.3390/medicina54040050
20. Jersoviene V., Gudleviciene Z., Rimiene J., Butkauskas D. Human papillomavirus and infertility // Medicina (Kaunas). 2019. Vol. 55, N 7. P. 377. DOI: https://doi.org/10.3390/medicina55070377 PMID: 31311196; PMCID: PMC6681313.
21. WHO. Human papillomavirus (HPV) and cervical cancer. 11.01.2020. URL: https://www.who.int/news-room/fact-sheets/detail/cervical-cancer
22. Chen H., Luo L., Wen Y., He B., Ling H., Shui J. et al. Chlamydia trachomatis and human papillomavirus infection in women from southern Hunan Province in China: a large observational study // Front. Microbiol. 2020. Vol. 11. P. 827. DOI: https://doi.org/10.3389/fmicb.2020.00827 PMID: 32431682; PMCID: PMC7214719.
23. Wang Y., Wang C., Qiao J., Wang L., Liang S. Relationship of cytopathology and cervical infection to outcome of in vitro fertilization and embryo transfer // Int. J. Gynecol. Obstet. 2008. Vol. 101, N 1. P. 21-26. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ijgo.2007.09.035
24. AbdullGaffar B., Kamal M.O., Hasoub A. The prevalence of abnormal cervical cytology in women with infertility // Diagn. Cytopathol. 2010. Vol. 38, N 11. P. 791794. DOI: https://doi.org/10.1002/dc.21288 PMID: 20014305.
25. Ambiihl L.M.M., Leonhard A.K., Widen Zakhary C., Jorgensen A., Blaakaer J., Dybkaer K. et al. Human papillomavirus infects placental trophoblast and Hofbauer cells, but appears not to play a causal role in miscarriage and preterm labor // Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2017. Vol. 96, N 10. P. 1188-1196. DOI: https://doi.org/10.1111/aogs.13190 Epub 2017 Aug 14. PMID: 28699189.
26. Perino A., Giovannelli L., Schillaci R. et al. Human papillomavirus infection in couples undergoing in vitro fertilization procedures: impact on reproductive outcomes // Fertil. Steril. 2011. Vol. 95, N 5. P. 1845-1848. DOI: https://doi.org/10.1016/j.fertnstert.2010.11.047
27. Gomez L.M., Ma Y., Ho C., McGrath C.M., Nelson D.B., Parry S. Placental infection with human papillomavirus is associated with spontaneous preterm delivery // Hum. Reprod. 2008. Vol. 23, N 3. P. 709-715. DOI: https://doi.org/10.1093/humrep/dem404