Задержка роста плода (ЗРП) считается одной из основных причин перинатальной заболеваемости и смертности, интегральным показателем патологии плода с неблагоприятным влиянием на последующую жизнь ребенка и взрослого человека в качестве фактора риска нарушений здоровья, в том числе репродуктивного [1]. У девочек, рожденных с ЗРП, в пубертате отмечается формирование признаков гипогонадизма, снижение показателей овариального резерва [2], а в последующем - снижение репродуктивного потенциала и более раннее наступление менопаузы [3].
Низкий вес при рождении ассоциирован с синдромом дисплазии соединительной ткани и его последствиями [4]. Известна связь ЗРП с повышенным риском развития метаболического синдрома, сердечно-сосудистых заболеваний, ожирения, диабета 2-го типа, астмы и ранней смерти [5-10].
Эта патология связана с замедлением формирования и созревания органов, нарушением функционирования биологических систем, сниженной иммунологической реактивностью и адаптационными резервами. Частота ЗРП при доношенной беременности составляет 64,0V, при недоношенной беременности и рождении ребенка с массой тела >1000 г - 163,1 ‰ [11]. Задержка роста у детей с массой тела при рождении <1000 г выявляется с еще более высокой частотой: от 28,5 до 38% - и это важно учитывать в прогнозе шансов их выживания, прежде всего в связи с отставанием темпов развития нейроэндокринной системы [12-14].
В связи с этим представляется очевидной и необходимой оценка типа физического развития у детей, особенно с экстремально низкой массой тела при рождении: физиологический, соответствующий гестационному возрасту, или ретардантный, с отставанием темпов роста (встречается чаще) или с опережением (акселерацией), что выявляется значительно реже. Эта оценка типа физического развития основывается на данных соответствия гестационному возрасту ребенка его массы, длины тела, площади плаценты и состояния децидуальной оболочки [12].
При ЗРП всегда имеет место плацентарная недостаточность (ПН) (100% случаев) [15], в то же время при ПН развитие ЗРП отмечается в 20-80% случаев [16]. Основной формой остается хроническая декомпенсированная, постепенно нарастающая ПН [17].
Отмечается полиэтиологичность ПН и ЗРП. Известно, что причинами ЗРП могут служить материнские, плодовые и плацентарные факторы. Факторы риска ЗРП принято делить на временные периоды их воздействия: ранние и поздние.
Ранние материнские факторы предусматривают неблагоприятное влияние различных причин (прежде всего инфекционных, генетических и эндокринных) на яйцеклетку, эндометрий, спиральные артерии, плод и плаценту ранних сроков. С влиянием ранних факторов связано развитие трофобластической, эндометриальной или смешанной трофобласт-эндометриальной недостаточности, нарушение ремоделирования спиральных артерий в связи с эндотелиальной дисфункцией при заболеваниях матери и/или слабой активности трофобласта [18].
Поздние материнские факторы действуют уже на сформированную плаценту и плод с 16 нед беременности. Среди поздних факторов преобладают инфекционные, часто - на фоне неинфекционных экстрагенитальных заболеваний матери и осложнений беременности [16].
Плодовые факторы, отражающие прежде всего роль отцовского компонента, влияют на формирование плаценты, ее антигенную и функциональную активность. Экспрессия на трофобласте отцовских генов главного комплекса гистосовместимости регулирует не только иммунный ответ матери, но и синтез стероидных гормонов, цАМФ, процессы эмбриогенеза.
При ЗРП отмечается нарушение иммунорегуляции. Изменение экспрессии HLA-G- и HLA-Е-антигенов отцовского происхождения может приводить к индукции слабых защитных иммунных реакций матери со сниженной активацией моноцитов и децидуальных макрофагов, локальным снижением факторов роста, низким уровнем блокирующих антител, регуляторных клеток, нарушениями апоптоза [19-22]. С другой стороны, отмечается избыточность реакций Т-хелперов 1-го типа, сопровождающих и обеспечивающих поддержку воспалительных и аутоиммунных реакций [23].
При беременности, осложненной ЗРП, наблюдаются значительные изменения функциональной активности периферических В-лимфоцитов у женщин, которые зависят от реализации данной патологии у плода и ее тяжести, формируя патологический антителозависимый иммунный ответ [24]. Подобный ответ материнского организма может быть обусловлен как генетической предрасположенностью к слабой силе иммунного ответа на плодово-плацентарные антигены, так и особенностями реагирования материнской иммунной системы на определенные МНС-антигены отцовского происхождения.
При ЗРП нарушена не только антигенная, но и функциональная активность трофобласта со снижением продукции трофобласт-специфического p-гликопротеида (ТБГ), недостаточной продукцией протеаз и нарушением контроля депозиции фибрина со стороны клеток трофобласта [25, 26]. Известно, что высокие дозы ТБГ в опытах in vitro снижают продукцию провоспалительных цитокинов IL-6, IL-8, IL-17, IFN-γ, TNF-α, оказывая фетопротективный эффект [27], а пониженные отменяют необходимую для защиты плода иммуносупрессию [28]. Эти изменения способствуют патологии имплантации.
Фенотипические проявления ЗРП зависят от этиологии, длительности, выраженности патологического процесса и срока беременности. Среди механизмов развития ЗРП прежде всего выделяют нарушение клеточного роста.
Нормальное развитие эмбриона и плода условно подразделяют на 3 фазы. В первые 16 нед беременности процессы, происходящие в клетках плода, в основном связаны с гиперплазией. От 16 до 32 нед к гиперплазии присоединяется клеточная гипертрофия. Гипертрофические процессы доминируют над гиперпластическими в последние 8 нед беременности [29].
При раннем развитии ПН уменьшается количество клеток плодовых тканей, что проявляется симметричным отставанием роста фетометрических параметров плода и плаценты.
Позднее развитие ПН типично для асимметричной формы, оно характеризуется уменьшением размеров клеток, что приводит к изменению размеров органов, которые растут преимущественно в поздние сроки беременности. Симметричная форма ЗРП встречается в 10-30% случаев, как правило, она связана с наследственными заболеваниями, хромосомными аберрациями, персистирующими инфекционными заболеваниями и недостаточным питанием матери, аномалиями развития плода, курением, алкоголизмом. Асимметричная форма составляет 70-90% ЗРП, она обусловлена заболеваниями матери и осложнениями беременности [30].
Не вызывает сомнения роль инфекционного фактора в генезе ЗРП. С одной стороны, ЗРП - один из наиболее часто встречающихся симптомов внутриутробного инфицирования, с другой - предрасполагает к антенатальному инфицированию.
При развитии хронической декомпенсированной ПН в плаценте во всех случаях (100%) констатируется бактериально-вирусная инфекция и, как следствие, воспаление: циркуляторно-метаболическая недостаточность плаценты (100%), редукция капиллярного русла ворсин (34,3%), гипоплазия плаценты (53%), нарушение ремоделирования спиральных артерий (42%), недоразвитие адаптивных и компенсаторных процессов (67,8%), острые и хронические нарушения материнско-плодового кровообращения (30,2%) [31].
В подавляющем большинстве случаев источником инфекции для плода становится мать. Носительство матерью не только патогенной, но даже условно-патогенной микрофлоры (УПМ) влияет на течение беременности, родов и состояние здоровья детей [32]. При развитии угрозы прерывания и преэклампсии у женщин чаще обнаруживаются активная герпетическая и микоуреаплазменная инфекция, при рождении детей с ЗРП - уреаплазменная и хламидийная [33].
Особого внимания заслуживает инфицирование беременных при острых респираторных вирусных инфекциях (ОРВИ), прежде всего при гриппе и новой коронавирусной инфекции [34-36]. Беременные составляют группу высокого риска по неблагоприятному течению респираторных инфекций [37]. Число осложнений ОРВИ, особенно в период эпидемий, достигает 20-30%. Для беременных характерны длительное течение ОРВИ и склонность к хронизации патологических процессов на фоне физиологического иммунодефицита.
Очевидно, что физиологическая иммуносупрессия при беременности усиливается воздействием вирусов на иммунную систему [38]. При ОРВИ развивается вирусемия, вирусы попадают с плазмой крови матери в ворсины хориона, которые становятся входными воротами для вируса и непосредственно вовлекаются в инфекционный процесс. В организме беременной вирусы респираторной группы приводят к развитию ПН, ЗРП и хронической гипоксии плода [39].
Среди факторов риска высокой восприимчивости к ОРВИ у беременных отмечают фоновые заболевания органов дыхания и ЛОР-органов, вагиниты и вагиноз, курение, заболевания сердечно-сосудистой системы, почек, дефицит или избыток массы тела. Среди основных осложнений после перенесенных гриппа и ОРВИ чаще всего регистрируются ПН (64%), ЗРП (9%), угроза прерывания беременности (36%), гипоксия плода в родах (12%), церебральная ишемия (20%), внутриутробная пневмония (2%) [40].
В настоящее время в качестве возбудителя внебольничной пневмонии с атипичным течением приобрела актуальность новая коронавирусная инфекция (возбудитель SARS-CoV-2). Отмечается, что заболеваемость беременных COVID-19 значительно выше, чем в популяции [41]. Частота преждевременных родов у пациенток с COVID-19 составляет 14,3-25,0%, преэклампсии - 5,9%, выкидышей - 14,5%, преждевременного разрыва плодных оболочек - 9,2% и ЗРП - 2,8-25,0% [42, 43].
Между тем имеющихся на сегодняшний день научных и клинических данных недостаточно для полноценной оценки перинатальных исходов у беременных с COVID-19 [44]. Можно допустить, что иммунологические и физиологические изменения, происходящие при беременности, способны повысить восприимчивость беременных к ОРВИ. Иммунная система в плаценте у инфицированных беременных гораздо более активна, чем у неинфицированных. В то же время сам вирус SARS-CoV-2 чрезвычайно редко идентифицируют в плаценте зараженных матерей.
До сих пор неизвестно, что именно приводит к негативным последствиям: проникновение вируса в плаценту или чрезмерная активация иммунной системы матери [45].
Проблема ведения беременных с инфекционными заболеваниями заключается в сложности этиотропного лечения, когда применение большинства антибактериальных, противовирусных препаратов и иммуномодуляторов противопоказано. В связи с этим особую актуальность приобретает дородовая подготовка супружеской пары, в первую очередь направленная на идентификацию инфекционного агента, его элиминацию или ослабление активности. На первом этапе остается важным проведение инфекционного скрининга, вакцинация серонегативных женщин против перинатально значимых инфекций, сезонного гриппа, COVID-19 и санация очагов хронических инфекционных заболеваний (особенно урогенитальной локализации) [46, 47].
При местном лечении неспецифических воспалительных и дисбиотических процессов влагалища и шейки матки применяют антибактериальные, противогрибковые и противовирусные препараты, при герпетических поражениях кожи и слизистых - противогерпетические мази. В комплексной рациональной терапии среди современных средств противовоспалительной, антибактериальной и противовирусной направленности в настоящее время видное место принадлежит лекарственным средствам, содержащим интерфероны (ИФН) [48].
Препаратом выбора для лечения вагинальных инфекций может служить отечественный оригинальный лекарственный препарат Вагиферон® в форме суппозиториев вагинальных. В его состав входят ИФН альфа-2Ь человеческий рекомбинантный (≥50 000 МЕ), метронидазол (250 мг), флуконазол (150 мг), в качестве вспомогательного средства - борная кислота.
ИФН альфа-2b человеческий рекомбинантный оказывает противовирусное и иммуномодулирующее действие, метронидазол обеспечивает противомикробный и противопротозойный (в том числе при трихомониазе) эффекты, флуконазол обладает противогрибковой активностью.
Борная кислота выполняет роль консерванта и антисептика, способствует поддержанию pH влагалищного содержимого на физиологическом уровне.
Препарат Вагиферон® назначается интравагинально по 1 суппозиторию 1 раз в сутки на ночь в течение 10 дней. Результаты клинического исследования Вагиферона в терапии небеременных женщин с бактериальным вагинозом, неспецифическими вагинитами и цервицитом показали его высокую клиническую и микробиологическую эффективность, хорошую переносимость и снижение частоты рецидивов [49-53]. Высокая антибактериальная и противовирусная активность Вагиферона обнаружена также при лечении женщин с сочетанными воспалительными вирусиндуцированными заболеваниями шейки матки и влагалища [54].
К базовым видам терапии герпетических поражений кожи и слизистых оболочек, а также генитального герпеса -одного из ведущих факторов риска ЗРП - относится в том числе местное применение специфических мазей.
Оригинальный комбинированный лекарственный препарат Герпферон® (ИФН альфа-2b + ацикловир + лидокаин), помимо двойного противовирусного, обладает также обезболивающим и противозудным эффектами. Пациентам (как женщинам, так и мужчинам) с герпетической инфекцией при первичных и рецидивирующих поражениях кожи и слизистых оболочек рекомендуется Герпферон®, мазь для местного и наружного применения, как в виде моно-, так и в составе комбинированной терапии с системными противовоспалительными и иммуномодулирующими средствами [55].
Для профилактики гриппа и ОРВИ, в том числе инфекции COVID-19, особенно в период беременности, следует рекомендовать оригинальный лекарственный препарат Гриппферон®, капли и спрей назальные, содержащий в составе ИФН альфа-2b человеческий рекомбинантный (≥10 000 МЕ/мл).
Гриппферон® - оригинальный лекарственный препарат рекомбинантного ИФН альфа-2Ь c противовирусной, иммуномодулирующей и противовоспалительной активностью. Гриппферон® действует в месте первичного внедрения и размножения респираторных вирусов - в эпителиальных клетках слизистой оболочки носа [56]. Противовирусное действие ИФН альфа-2b заключается в создании защитных механизмов в неинфицированных вирусом клетках, препятствующих проникновению в них вируса и сборке вирионов.
Иммуномодулирующее действие ИФН альфа-2b состоит в активации макрофагов, цитотоксических Т- и NK-клеток (естественных киллеров), усилении фагоцитоза и экспрессии антигенов главного комплекса гистосовместимости, стимуляции пролиферации и дифференцировки клеток костного мозга, что значительно повышает эффективность противовирусной защиты. Противовоспалительный эффект опосредован реакциями иммунной системы, усиленными под влиянием ИФН альфа-2b. Эффективен в отношении корона-, рино- и аденовирусов, вирусов гриппа и парагриппа [58]. Препарат показан для профилактики и лечения ОРВИ у людей всех возрастных групп, т.е. не только у беременной, но и, что не менее важно, у всех членов ее семьи, включая детей и пожилых пациентов, независимо от их иммунного статуса [56-59].
Профилактика ОРВИ у беременных в период эпидемии с использованием препарата Гриппферон® позволяет снизить заболеваемость женщин в 2,2 раза и улучшить перинатальные исходы в 3,5 раза [40]. Включение Гриппферона в состав терапии ОРВИ у беременных расширяет возможности эффективной и безопасной терапии, приводит к быстрому улучшению клинической картины заболевания, существенному регрессу основных симптомов, ускорению сроков выздоровления [60].
В достаточном количестве представлены научные исследования об эффективности использования данного препарата у беременных с ОРВИ со снижением числа бактериальных осложнений и потребности в системной антибактериальной терапии [61]. Результаты проведенного клинико-иммунологического исследования доношенных новорожденных, у матерей которых в базовую терапию ОРВИ и гриппа в III триместре был включен препарат Гриппферон®, выявили более благоприятное клиническое течение неонатального периода и менее выраженное развитие общей воспалительной реакции организма [62]. Использование препарата рекомбинантного ИФН альфа-2b (Гриппферона) у беременных рекомендовано Минздравом России, в том числе при ОРВИ, гриппе и COVID-19 [4, 63].
Заключение
Следует признать, что проблема ЗРП далека от решения. Очевидными, но недооцененными следует считать отцовские факторы риска ЗРП, влияние их на диалог трофобласта с иммунными клетками децидуальной оболочки. Подготовка родителей, изменение их репродуктивного поведения вне и во время беременности (профилактика первичного инфицирования и реинфицирования), обеспечение здорового старта жизни имеют первостепенное значение. Необходимым остается совершенствование прегравидарной подготовки с целью привлечения к ней будущих отцов, поиск скрининговых маркеров формирования ПН и нарушений клеточного роста плода в ранние сроки беременности, а также методов их профилактики и коррекции. Для профилактики и лечения вирусных инфекций в семье (в том числе у беременных) рекомендовано широкое внедрение в практику отечественных препаратов рекомбинантного ИФН альфа-2b как безопасных и патогенетически обоснованных средств.
Литература
1. Макаров И.О., Юдина Е.В., Боровкова Е.И. Задержка роста плода. Москва : МЕДпресс-информ 2012. 56 с.
2. Данькова И.В., Мелкозерова О.А., Гончарова С.В. Овариальный резерв у девочек-подростков, родившихся с задержкой внутриутробного роста // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2015. Т. 14, № 3. С. 39-43.
3. Хурасева А.Б. Особенности перименопаузального периода у женщин в зависимости от массы тела при рождении // РМЖ. Мать и дитя. 2018. Т. 1, № 1. С. 40-43.
4. Хурасева А.Б., Кузнецова И.В. Взаимосвязь массы тела при рождении с риском сердечно-сосудистой патологии и возможности кардиоваскулярной профилактики // Медицинский алфавит. 2019. Т. 4, № 33 (408). С. 15-30.
5. Min Mu, Song Ye, Ming-Jie Bai, Guo-Li Liu, Yuan Tong, Su-Fang Wang et al. Birth weight and subsequent risk of asthma: a systematic review and meta-analysis // Heart Lung Circ. 2014. Vol. 23, N 6. P. 511-519. DOI: https://doi.org/10.1016/j.hlc.2013.11.018
6. Saleem T., Sajjad N., Fatima S., Habib N., Ali S.R., Qadir M. Intrauterine growth retardation - small events, big consequences // Ital. J. Pe-diatr. 2011. Vol. 37. P. 41. DOI: https://doi.org/10.1186/1824-7288-37-41
7. Thorn S.R., Rozance P.J., Brown L.D., Hay W.W. Jr. The intrauterine growth restriction phenotype: fetal adaptations and potential implications for later life insulin resistance and diabetes // Semin. Reprod. Med. 2011. Vol. 29, N 3. P. 225-236. DOI: http://doi:10.1055/s-0031-1275516
8. Marciniak A., Patro-Matysza J., Kimber-Trojnar Z., Marciniak B., Oleszczuk J., Leszczynska-Gorzelak B. Fetal programming of the metabolic syndrome // Taiwan. J. Obstet. Gynecol. 2017. Vol. 56, N 2. P. 133-138. DOI: http://doi:10.1016/j.tjog.2017.01.001
9. Белоусова Т.В., Андрюшина И.В. Задержка внутриутробного развития и ее влияние на состояние здоровья. Современные подходы к вскармливанию детей // Лечащий врач. 2018. № 9. С. 50-59.
10. Нагаева Е.В., Ширяева Т.Ю. "Внутриутробное программирование" гормонально-метаболических процессов и синдром задержки внутриутробного развития // Проблемы эндокринологии. 2010. Т. 56, № 6. С. 32-40.
11. Основные показатели здоровья матери и ребенка, деятельность службы охраны детства и родовспоможения в Российской Федерации. Москва, 2018.
12. Перетятко Л.П., Кулида Л.В., Проценко Е.В. Морфология плодов и новорожденных с экстремально низкой массой тела. Иваново : Иваново, 2005. 384 с.
13. Горюнова А.Г., Симонова М.С., Мурашко А.В. Синдром задержки роста плода и адаптация плаценты // Архив акушерства и гинекологии им. В.Ф. Снегирева. 2016. Т. 3, № 2. С. 76-80.
14. Логвинова И.И., Емельянова А.С. Факторы риска рождения маловесных детей, структура заболеваемости, смертности // Российский педиатрический журнал. 2000. № 4. С. 50-54.
15. Будюхина О.А. Синдром задержки развития плода - современный взгляд на проблему (обзор литературы) // Проблемы здоровья и экологии. 2009. Т. 1, № 19. С. 84-89.
16. Кулаков В.И., Орджоникидзе Н.В., Тютюник В.А. Плацентарная недостаточность и инфекция. Москва 2004. 494 с.
17. Ульянина Е.В., Ахмадеев Н.Р., Хайруллина Г.Р. Патология плаценты при задержке роста плода - эхографические и морфологические признаки критического состояния // Казанский медицинский журнал. 2016. Т. 97, № 6. С. 869-872.
18. Кузнецов Р.А., Перетятко Л.П., Рачкова О.В. Морфологические критерии первичной плацентарной недостаточности // Вестник РУДН. Серия Медицина. Акушерство и гинекология. 2011. № 5. С. 34-39.
19. Посисеева Л.В., Тулупова М.С., Хамошина М.Б. Мужской фактор невынашивания беременности: взгляд на проблему // Доктор Ру. Эндокринология. Часть II. 2013. № 7-2 (85). С. 56-60.
20. Тимохина Е.В. Патогенетические механизмы развития синдрома задержки роста плода и проблемы лечения // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2012. Т. 11, № 2. С. 17-20.
21. Кудряшова А.В., Сотникова Н.Ю., Посисеева Л.В., Панова И.А., Веденеева М.В. Роль иммунной системы в формировании задержки внутриутробного развития плода. Иваново : Иваново, 2009. 240 с.
22. Сотникова Н.Ю., Веденеева М.В., Посисеева Л.В., Кудряшова A.B. Генная регуляция иммунного апоптоза в периферической крови при синдроме задержки развития плода // Медицинская иммунология. 2005. Т. 7, № 2-3. С. 191.
23. Авруцкая В.В. Динамика продукции интерлейкинов у женщин с осложненным течением беременности // Российский вестник акушера-гинеколога. 2008. № 3. С. 45-48.
24. Фролова М.В., Сотникова Н.Ю. Особенности функциональной активности периферических В-лимфоцитов у женщин при беременности, осложненной задержкой роста плода // Вестник Ивановской медицинской академии. 2016. Т. 21, № 4. С. 15-19.
25. Посисеева Л.В., Назаров С.Б., Татаринов Ю.С. Белки репродуктивной системы человека в акушерстве и гинекологии. Иваново : Иваново, 2006. 240 с.
26. Lanir N., Aharon A., Brenner B. Haemostatic mechanisms in human placenta // Best Pract. Res. Clin. Haematol. 2003. Vol. 16, N 2. P. 183-195.
27. Раев М.Б., Литвинова Л.С., Юрова К.А., Дунец Н.А., Хазиахматова О.Г., Тимганова В.П. и др. Роль трофобластического b1-гликопротеина в регуляции цитокинового и хемокинового профиля интактных моно-нуклеарных клеток // Доклады Академии наук. 2017. Т. 475, № 3. С. 349-352.
28. Заморина С.А., Раев М.Б. Изучение иммуномодулирующих эффектов трофобластического р1-гликопротеина человека // Физиология человека. 2015. Т. 41, № 1. С. 117-123.
29. Малевич Ю.К., Шостак Ю.К. Фетоплацентарная недостаточность. Минск : Беларусь, 2007. 157 с.
30. Будюхина О.А. Синдром задержки развития плода - современный взгляд на проблему (обзор литературы) // Проблемы здоровья и экологии. 2009. Т. 1, № 19. С. 83-89.
31. Посисеева Л.В., Перетятко Л.П., Кулида Л.В., Хамошина М.Б. Плацентарные факторы мертворождаемости: возможности профилактики // Российский вестник акушера-гинеколога. 2014. Т. 14, № 5. С. 83-86.
32. Субботина Ю.А., Тимофеев В.П., Нечаев В.В., Александрова М.В. Значение условно-патогенной микрофлоры на течение беременности, родов и исходный уровень состояния здоровья детей раннего возраста : информационное письмо для руководителей ЦГСЭН, учреждений лечебно-профилактической помощи матерям и детям, гигиенистам, эпидемиологам, семейным врачам, врачам-интернам, студентам медицинских вузов. Санкт-Петербург, 2000. 7 с.
33. Посисеева Л.В., Панова И.А., Сотникова Н.Ю., Кудряшова А.В., Лукина Н.С. Ранние прогностические критерии характера течения беременности у женщин с маркерами урогенитальной инфекции // Акушерство и гинекология. 2009. № 2. С. 23-27.
34. Организация оказания медицинской помощи беременным, роженицам, родильницам и новорожденным при новой коронавирусной инфекции COVID-19 : Методические рекомендации Минздрава России, Москва, 2020. 55 с.
35. Руководство по амбулаторно-поликлинической помощи в акушерстве и гинекологии / под ред. В.Е. Радзинского. 2-е изд., перераб. и доп. Москва : ГЭОТАР-Медиа 2014. 944 с.
36. Ковалев Е.В., Занько Ю.В., Трубкина Т.Ю. Факторы риска задержки роста плода, связанные с состоянием здоровья и образом жизни беременной женщины // Мать и дитя в Кузбассе. 2014. Т. 4, № 59. С. 24-28.
37. Акушерство: национальное руководство / под ред. Г.М. Савельевой, Г.Т. Сухих, В.Н. Серова, В.Е. Радзинского. Москва : ГЭОТАР-Медиа, 2016. С. 393-400.
38. Киселев О.И. Иммуносупрессия при беременности и грипп // Вопросы вирусологии. 2012. Т. 57, № 6. С. 5-8.
39. Колобухина Л.В., Львов Д.К., Бурцева Е.И. Медицинская вирусология. Москва : МИА, 2008. С. 176-182.
40. Кравченко Е.Н., Куклина Л.В. Акушерские и перинатальные исходы у беременных в период эпидемии гриппа и острых респираторных вирусных инфекций. Эффективность профилактических мер // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2018. Т. 4, № 17. С. 92-96. DOI: http://doi:10.20953/1726-1678-2018-4-92-96
41. Белокриницкая Т.Е., Артымук Н.В., Филиппов О.С., Шифман Е.М. Особенности течения COVID-19 у беременных Дальнего Востока и Сибири // Проблемы репродукции. 2020. Т. 26, № 3. С. 85-91.
42. Jafari M., Pormohammad A., Sheikh Neshin S.A., Ghorbani S., Bose D., Alimohammadi S. et al. Clinical characteristics and outcomes of pregnant women with COVID-19 and comparison with control patients: a systematic review and meta-analysis // Rev. Med. Virol. 2021. Jan 2. Article ID e2208. DOI: http://doi:10.1002/rmv.2208 PMID: 333 87448.
43. Diriba K., Awulachew E., Getu E. The effect of coronavirus infection (SARS-CoV-2, MERS-CoV, and SARS-CoV) during pregnancy and the possibility of vertical maternal-fetal transmission: a systematic review and meta-analysis // Eur. J. Med. Res. 2020. Vol. 25, N 1. P. 39. DOI: http://doi:10.1186/s40001-020-00439-w
44. Беженарь В.Ф., Зазерская И.Е., Беттихер О.А., Нестеров И.М., Баутин А.Е. Спорные вопросы акушерской тактики при ведении беременности и родоразрешении пациенток с новой коронавирусной инфекцией COVID-19 // Акушерство и гинекология. 2020. № 5. С. 13-21.
45. Lu-Culligan A., Chavan A.R., Vijayakumar P., Irshaid L., Cour-chaine E.M., Milano K.M. et al. Maternal respiratory SARS-CoV-2 infection in pregnancy is associated with robust inflammatory response at the maternal-fetal interface // Medicine. 2021. Epub 2021 April 22. DOI: http://doi:10.1016/j.medj.2021.04.016
46. Прегравидарная подготовка: клинический протокол / автор-разработчик : В.Е. Радзинский и др. Москва : Редакция журнала Status-Praesens, 2016. 80 с.
47. Арестова И.М., Киселева Н.И., Жукова Н.П., Дейкало Н.С. Диагностика, лечение и профилактика некоторых инфекций, специфичных для перинатального периода. Особенности подготовки к беременности // Охрана материнства и детства. 2015. Т. 1, № 25. С. 41-51.
48. Иммунотерапия : руководство для врачей / под ред. Р.М. Хаитова, Р.И. Атауллаханова. Москва : ГЭОТАР-Медиа 2018. 768 с.
49. Рогожина И.Е., Столярова У.В., Нейфельд И.В. Оптимизация лечения патологии шейки матки у женщин с рецидивирующими неспецифическими цервицитами и вагинитами // Фарматека. 2017. Т. 3, № 336. С. 31-35.
50. Кравченко Е.Н. Иммунокорригирующая терапия в комплексном лечении неспецифического бактериального вагинита // Акушерство и гинекология: новости, мнения, обучение. 2015. Т. 1, № 7. С. 49-53.
51. Олина А.А., Метелева Т.А. Современные возможности терапии больных с неспецифическими инфекционными заболеваниями влагалища // Российский вестник акушера-гинеколога. 2016. Т. 16, № 6. С. 89-94.
52. Бойко Е.Л., Малышкина А.И., Васильева Т.П., Ковалева А.В. Вагиферон в терапии бактериального вагиноза и бактериально-вирусной микст-инфекции у небеременных женщин // Эффективная фармакотерапия. Акушерство и гинекология. 2012. № 5. С. 22-25.
53. Метелкина С.А., Аверина Д.М., Купцова Л.В., Гурьев Д.Л. Опыт применения комбинированного лекарственного препарата для местного применения Вагиферон® в лечении бактериального вагиноза // Журнал акушерства и женских болезней. 2015. Т. 64, № 4. С. 95-98.
54. Аминодова И.П., Посисеева Л.В. Эффективность Вагиферона в лечении небеременных женщин с острым вагинитом и сопутствующим цервицитом // Ремедиум. Консилиум. Акушерство и гинекология. 2017. Т. 3, № 153. С. 22.
55. Корягина М.С., Посисеева Л.В. Герпферон: опыт применения при герпесвирусной инфекции // Эффективная фармакотерапия. Дерматовенерология и дерматокосметология. 2015. Т. 2, № 33. С. 14-16.
56. Гапонюк П.Я., Дорошенко Е.М. Роль российского препарата Гриппферон в лечении и профилактике гриппа и других ОРВИ // Поликлиника. 2008. № 5. С. 22-26.
57. Ющук Н.Д., Хадарцев О.С. Использование интерферонов в профилактике и лечении респираторных вирусных инфекций у взрослых и детей // Лечащий врач. 2018. № 3. С. 67-72.
58. Краснов В.В. Эффективность рекомбинантного интерферона-альфа в лечении и профилактике ОРВИ // Вопросы практической педиатрии. 2016. Т. 11, № 4. С. 44-52.
59. Бурцева Е.И., Мукашева Е.А., Росаткевич А.Г. Основные направления эффективной профилактики гриппа в современных условиях // Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2017. Т. 16, № 5 (96). С. 80-86.
60. Надей Е.В., Нестерова К.И., Нечаева Г.И., Шупина М.И., Терещенко Ю.В. Место топических интерферонов в лечении острой респираторной вирусной инфекцией у беременных // Российский аллергологический журнал. 2017. Т. 14, № 1. С. 109-110.
61. Припутневич Т.В., Ачкасова Е.Н., Чубаров В.В., Гордеев А.Б. Острые респираторные заболевания и грипп в современном акушерстве: эпидемиологические особенности и проблемы диагностики: обзор литературы // Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2019. Т. 18, № 3. С. 89-97.
62. Башмакова Н.В., Чистякова Г.Н., Павличенко М.В., Ремизова И.И., Плюснина Н.Н., Бычкова С.В. Клинико-иммунологические особенности неонатального периода у новорожденных, матери которых перенесли ОРВИ и грипп в третьем триместре беременности // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2017. Т. 16, № 3. С. 14-23.
63. О профилактике и лечении гриппа и пневмонии у беременных : информационное письмо Министерства здравоохранения Российской Федерации от 28.12.2016. Москва, 2016. 13 с.