Гестационный сахарный диабет: современное состояние проблемы

• Епишкина-Минина Александра Александровна
• Хамошина Марина Борисовна
• Грабовский Василий Михайлович
• Старцева Надежда Михайловна
• Папышева Ольга Виуленовна
• Костин Игорь Николаевич

Резюме

Цель исследования - систематизировать современные представления по ранней диагностике гестационного сахарного диабета (ГСД).

Материал и методы. В обзор включены зарубежные и отечественные публикации, посвященные различным аспектам ГСД, за последние 10 лет, цитируемые в PubMed, Medline и Scopus, а также материалы XXII Всемирного конгресса FIGO по акушерству и гинекологии (14-19 октября 2018 г., Рио-де-Жанейро, Бразилия).

Результаты. Приведены основные современные данные по проблеме ГСД, его осложнений, особенностей родоразрешения беременных, а также перинатальных и отдаленных исходов для матери и ребенка. В настоящее время на фоне отсутствия глобальных стандартов верификации распространенность ГСД растет. Имеют место недооценка риска и неадекватная диагностика сопутствующих ему метаболических нарушений, что в том числе приводит к запоздалой постановке диагноза, развитию серьезных акушерских осложнений и ухудшает перинатальные исходы. В этой области перспективны выявление эффективных маркеров индивидуального риска развития ГСД, модификация рутинных алгоритмов ведения беременных и рожениц, профилактика осложнений у матери и ребенка.

Заключение. Необходимы дальнейшие исследования в области прогнозирования и ранней диагностики ГСД, поиск и внедрение эффективных маркеров риска развития ГСД и связанных с ним осложнений, стандартизация оказания помощи женщинам группы риска и беременным с выявленным ГСД с целью улучшения перинатальных и отдаленных исходов как для матери, так и для ребенка.

Ключевые слова:гестационный сахарный диабет, ожирение, нарушения углеводного обмена, метаболический синдром, перинатальные исходы

Несмотря на многочисленные разноплановые исследования, посвященные этиологии и патогенезу акушерских и перинатальных осложнений, в настоящее время показатели материнской и перинатальной заболеваемости и смертности продолжают оставаться стабильными [1]. Современная медицина находится на том этапе развития, когда осложнения диагностируются лишь при появлении симптомов, и зачастую не существует результативных методов прогнозирования и первичной профилактики. Перинатальный период является основополагающим для здоровья человека в течение всей последующей жизни, поэтому возможность прогнозирования и своевременной диагностики акушерских и перинатальных осложнений, определяющих перинатальный исход, являются значимым медико-организационным фактором. К числу таких осложнений заслуженно относят гестационный сахарный диабет (ГСД). Его медико-социальное значение определяется высокой частотой неблагоприятных исходов беременности как для матери, так и для новорожденного [2].

ГСД на современном этапе определяют как заболевание, характеризующееся гипергликемией, впервые выявленной во время беременности, но не соответствующей критериям манифестного СД [3]. ГСД является важной междисциплинарной проблемой, с которой сталкиваются врачи разных специальностей, в том числе акушеры-гинекологи, терапевты, кардиологи, эндокринологи, неонатологи и педиатры [4].

Наиболее частыми осложнениями беременности при ГСД являются преэклампсия (60-70%), плацентарные нарушения (почти 100%), многоводие (до 70%), преждевременные роды (25-60%), диабетические фетопатии (44-83%), аномалии развития плода (до 9%). Перинатальная смертность в 45 раз превышает популяционные показатели. В генезе развития осложнений беременности при ГСД основную роль играют нарушения микроциркуляции, приводящие к спазму периферических сосудов. Развивающаяся на этом фоне гипоксия влечет за собой локальное повреждение эндотелия сосудов (в плаценте, почках, печени) и нарушения гемостаза. Активируется перекисное окисление липидов и фосфолипазы, в результате чего образуются свободные токсичные радикалы, повреждающие клеточные мембраны. Инсулиновая недостаточность обусловливает нарушение всех видов обмена веществ, возникающая гиперлипидемия приводит к выраженным структурно-функциональным изменениям клеточных мембран. Все это способствует нарастанию тяжести гипоксии и микроциркуляторных нарушений в тканях, которые обусловливают развитие плацентарных нарушений и акушерских осложнений [5].

Во всем мире растет распространенность ГСД, показатели заболеваемости которым в разных странах варьируют от 1 до 14%, в среднем составляя 7%. По данным масштабных эпидемиологических исследований, проведенных в США, ГСД выявляется у 4% беременных. Этот показатель в 100 раз превышает количество беременностей, протекающих на фоне СД, верифицированного до наступления беременности. В странах Западной Европы доля беременностей, осложненных ГСД, в зависимости от региона варьирует от 4% в странах Скандинавии до 6% в странах Средиземноморья [6]. Указанные вариации обусловлены различиями в способах его диагностики и напрямую связаны с предрасположенностью к СД в отдельных этнических группах [2].

Значимую роль в формировании риска развития ГСД у молодых женщин - потенциальных матерей играют избыточная масса тела и ожирение. За последние 10 лет распространенность ожирения в России удвоилась. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), опубликованным в 2015 г., Россия находится на 4-м месте в мире по числу людей с избыточной массой тела. В своем докладе 13 декабря 2018 г. на президиуме Совета законодателей в Совете Федерации министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова отметила, что в России около 25% молодых женщин страдают ожирением, что отражает популяционные тенденции к формированию у женщин репродуктивного возраста риска нарушения толерантности к глюкозе и развитию метаболического синдрома [7].

Известно, что в дальнейшем метаболические нарушения увеличивают риск смерти от сердечно-сосудистых событий для матери и ребенка. Кроме того, в настоящее время увеличился возраст первородящих, а следовательно, стали чаще встречаться соматические заболевания во время беременности, в том числе связанные с болезнями эндокринной системы, нарушениями питания и обмена веществ [8]. В связи с этим проблема профилактики и ранней диагностики ГСД приобретает огромную медико-демографическую значимость прежде всего с точки зрения национальной безопасности страны. Существует необходимость научного поиска новых эффективных методов прогнозирования, ранней диагностики и профилактики ГСД и связанных с ним осложнений.

История изучения гестационного сахарного диабета

Клинический случай, подходящий для современного определения ГСД, впервые описал H.G. Bennewitz (1823 г.), который полагал, что СД является симптомом беременности [9]. H.G. Bennewitz наблюдал 2 последовательные беременности у одной и той же пациентки и заметил, что глюкозурия появлялась только во время гестации и отсутствовала после родов [10]. В первой половине XIX в. единственным биохимическим критерием ГСД было обнаружение глюкозы в моче.

С тех пор многие ученые занимались исследованием данной проблемы (J.M. Duncan, E.P. JosLin, 1915; P. White, 1949), в результате чего были сделаны выводы о том, что диабет может возникнуть только во время беременности и отсутствовать вне ее, это заболевание может исчезнуть с прекращением беременности и повториться через некоторое время после нее, на фоне диабета существует высокий риск прерывания беременности и гибели плода. Эти выводы актуальны и по сей день [11]. Понятие "гестационный сахарный диабет" прочно вошло в акушерскую практику в результате исследований B. Metzger, оно имеет важнейшее значение в исследованиях, посвященных как непосредственным исходам беременности, так и отдаленным последствиям для матери и ребенка в течение всей жизни [12].

Современные представления о влиянии гестационного сахарного диабета на перинатальные исходы и отдаленные осложнения для матери и ребенка

Гипергликемия является одним из наиболее частых состояний, с которым сталкиваются женщины во время беременности. Известно, что распространенность ГСД возрастает по всему миру, а каждый 6-й ребенок рождается от женщины, страдающей какой-либо формой гипергликемии, 84% из них приходится на ГСД [13]. Это заболевание выявляется у все более молодых женщин, при этом возраст деторождения имеет тенденцию к повышению, несмотря на то что с возрастом женщина больше подвержена риску развития метаболических нарушений, в том числе ГСД. Вместе с тем возрастает количество женщин репродуктивного возраста, страдающих избыточной массой тела и ожирением. По данным некоторых исследователей, женщины, имевшие недостаточную или избыточную массу тела при рождении, находятся в группе высокого риска по развитию ГСД. Гипергликемия во время беременности влияет на повышение риска материнской и младенческой смертности вследствие нарушений родовой деятельности, преэклампсии, послеродовых кровотечений, преждевременных родов, асфиксии новорожденных, родовых травм, развития СД и сердечно-сосудистых заболеваний как у матери, так и у ребенка.

Роды у беременных с ГСД часто осложняются родовыми травмами новорожденных. Так, частота дистоции плечиков плода при ГСД достигает 6,3%, перелома ключицы у новорожденного - 19%, паралича Эрба - 7,8%, тяжелой асфиксии - 5,3% [14]. Нарушение мозгового кровообращения травматического генеза имеет место у 20% новорожденных. У этих детей высока вероятность развития гиперинсулинизма и постнатальной гипогликемии, полицитемии и гипербилирубинемии, а также респираторного дистресс-синдрома и неврологических нарушений. Макросомия плода как прямое следствие гипергликемии у беременных с ГСД встречается на 23% чаще, чем в популяции [15]. Кроме того, существуют данные о том, что вероятность развития дистресса плода в родах выше у пациенток, страдающих ГСД, по сравнению со здоровыми женщинами [16].

Действенным способом снижения риска осложнений при родах, сохранения здоровья детям, рожденным от матерей с ГСД, чья беременность осложнялась перенашиванием, преэклампсией, резус-конфликтом, маловодием, многоводием, хронической плацентарной недостаточностью, являются программированные роды, т.е. своевременное естественное родоразрешение, которое проводят в дневное время при готовности организма беременной женщины к родам и обязательном мониторинге состояния плода и роженицы [14]. Рутинно решение о выборе методов и сроков родоразрешения принимается в условиях дородовой госпитализации беременных, страдающих ГСД, в сроке 36-37 нед коллегиально врачами разных специальностей: акушером-гинекологом, эндокринологом, кардиологом, анестезиологом, неонатологом, с учетом многих факторов, в том числе характера течения заболевания, степени его компенсации, состояния плода, а также акушерских осложнений [17, 18].

Во время ведения программированных родов при ГСД осуществляют непрерывный контроль состояния роженицы и плода, регулярно измеряют уровень гликемии, при необходимости обеспечивают адекватную инсулинотерапию. Программированные роды при ГСД должны вести сразу несколько специалистов: акушер-гинеколог, эндокринолог, анестезиолог, неонатолог. В случае возникновения дис-координации родовой деятельности или внеплановых ситуаций, а также декомпенсации ГСД необходимо своевременно принять решение об экстренном кесаревом сечении с целью сохранения жизни ребенка и минимизации рисков для матери [19].

В настоящее время в числе общего количества родоразрешений программированные роды составляют 10-20% [3]. У детей, родившихся посредством программированных родов, в 4 раза реже возникают родовые травмы, такие как парез нервов и перелом ключицы, в 2 раза реже возникают асфиксия и ишемическое поражение центральной нервной системы [20].

Современные представления о необходимости диагностики гестационного сахарного диабета на ранних сроках беременности и ранней терапевтической интервенции с целью снижения риска перинатальных осложнений

ГСД является надежным маркером развития в будущем СД типа 2 [21], кардиометаболических расстройств [22], болезней почек [23] у матери. Внутриутробное влияние материнской гипергликемии на плод, независимо от массы тела матери, значительно повышает риск раннего развития ожирения, СД типа 2 и кардиометаболических расстройств у ребенка [24-26].

В настоящее время критерии диагностики метаболических нарушений, в том числе ГСД, а также стандарты проведения орального глюкозотолерантного теста значительно отличаются в разных странах, что в свою очередь приводит к гиподиагностике. По данным исследования NHANES (20052008 гг., США), доля диагностированного СД составляет 2,8%, недиагностированного диабета - 1,7%, предиабета - 26,4%, в сумме - 30%.

Многоцентровое исследование Гипергликемия и неблагоприятные исходы беременности (Hyperglycemia and Adverse Pregnancy Outcomes - HAPO study), проведенное в 2000-2006 гг., показало, что риск неблагоприятных исходов беременности, связанный с гипергликемией, постоянен (см. таблицу). Это фундаментальная проблема требует консенсусного подхода на основе баланса между рисками и преимуществами в конкретных социальных, экономических и клинических контекстах [27]. В настоящее время используемые критерии диагностики ГСД требуют пересмотра. Так, среди наблюдаемых женщин неблагоприятные исходы беременности прямо пропорционально возрастали начиная со значительно более низкого уровня гликемии, чем принятый в настоящее время в качестве критерия ГСД.

В 2008 г. в Пасадене (США) Международной ассоциацией групп изучения диабета и беременности (International Association of Diabetes and Pregnancy Study Groups, IADPSG) для обсуждения были предложены новые критерии диагностики ГСД, основанные на результатах исследования HAPO, включавшего более 23 тыс. беременных женщин. В течение 2010-2011 гг. ряд развитых стран (США, Япония, Германия, Израиль и др.) самостоятельно приняли эти новые критерии, руководствуясь результатами НАРО [28].

В 2012 г. в России впервые был принят Российский национальный консенсус "Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение", на основе которого Министерством здравоохранения РФ были разработаны клинические рекомендации, в соответствии с которыми акушеры-гинекологи работают по сей день.

Ряд ученых проводили исследования, направленные на изучение прогностической ценности маркеров инсулинорезистентности (уровень антител к инсулину, уровень аутоантител к белкам нервной ткани, уровень секреции инсулина, уровень эндометриальных белков) с целью прогнозирования развития осложнений у беременных с ГСД и перинатальных осложнений для плода, таких как плацентарная недостаточность и диабетическая фетопатия [29-31]. Однако данные исследования единичны и позволяют выделять группы риска у женщин, уже вынашивающих беременность, или использовать генетические детерминанты, как правило, без уточнения конкретного триггера.

В последнее время многие ученые особое внимание уделяют проблеме раннего скрининга ГСД, в результате чего были проведены исследования для выявления новых диагностических маркеров ГСД. Ряд зарубежных ученых (W. Guo, H. Wang и соавт., 2018) исследовали взаимосвязь между концентрацией сывороточного железа и ферритина в плазме крови и заболеваемостью ГСД. Исследование проводили в группе беременных на сроке до 12 нед гестации. Были сделаны выводы, что уровни ферритина и сывороточного железа в плазме крови в группе пациенток с ГСД выше, чем в группе пациенток с нормально протекающей беременностью (р<0,05) [32].

Исследование Т.В. Саприной (2012) показало, что диагностическая ценность определения гликированного гемоглобина для выявления ГСД выше в сравнении с результатами общепринятого перорального глюкозотолерантного теста. Высокая чувствительность и специфичность метода определения гликированного гемоглобина для диагностики ГСД позволяет применять его начиная с I триместра, без учета традиционных факторов риска, что может способствовать ранней диагностике гестационных нарушений углеводного обмена, а следовательно, ранней терапевтической интервенции с целью снижения риска перинатальных осложнений [33].

Заключение

Таким образом, ГСД - заболевание, широко распространенное во всем мире, которое является причиной осложнений беременности и родов, а также повышает риски развития СД типа 2 и сердечно-сосудистых заболеваний у матери и ребенка в долгосрочной перспективе. В последние годы наблюдается рост заболеваемости ГСД, что сопряжено с повышением возраста реализации репродуктивной функции, применением вспомогательных репродуктивных технологий, условиями жизни в современных мегаполисах и т.д.

Современные рутинные методы диагностики позволяют верифицировать диагноз ГСД на достаточно поздних сроках гестации, что в свою очередь не позволяет своевременно предотвращать осложнения, связанные с данным заболеванием. Таким образом, назрела острая необходимость в выявлении новых эффективных маркеров ГСД, применимых на ранних сроках беременности с целью разработки новых или модификации рутинных алгоритмов ведения пациенток с этим заболеванием и улучшения перинатальных и отдаленных исходов для матери и ребенка.

Литература

1. Ghulmiyyah L., Sibai B. Maternal mortality from preeclampsia/eclampsia // Semin. Perinatol. 2012. Vol. 36, N 1. C. 56-59.

2. Мирошник Е.В., Рюмина И.И., Зубков В.В. Влияние сахарного диабета матери на здоровье новорожденного // Акуш. и гин. 2016. № 9. С. 45-49.

3. Сухих Г.Т. Переход на новый уровень ведения гипертензивных и метаболических осложнений при беременности: современные критерии диагностики гестационного сахарного диабета // Акуш. и гин. 2013. № 3. С. 4-8.

4. Бурумкулова Ф.Ф. Гестационный сахарный диабет: вчера, сегодня, завтра // Тер. арх. 2014. Т. 86, № 10. С. 109-115.

5. Акушерство : национальное руководство. 2-е изд. перераб. и доп. / под ред. Г.М. Савельевой, Г.Т. Сухих, В.Н. Серова, В.Е. Радзинского. М. : ГЭОТАР-Медиа, 2018. С. 874-875.

6. Ogurtsova K. IDF Diabetes Atlas: Global estimates for the prevalence of diabetes for 2015 and 2040 // Diabetes Res. Clin. Pract. 2017. Vol. 128. P. 40-50. doi: 10.1016/j.diabres.2017.03.024. Epub 2017 Mar 31.

7. URL: https://tass.ru/obschestvo/5910105. (дата обращения: 18.12.2018)

8. Иванова О.О., Стародубцева Н.Л., Шмаков Р.Г. Роль липидов в развитии осложнений беременности // Акуш. и гин. 2018. № 4. С. 5-9.

9. Freinkel N. The Banting lecture: pregnancy and progeny // Diabetes. 1980. VoL. 29. P. 1357-1359.

10. Трусова Н.В., Аметов А.С., Мурашко А.Е. и др. Гестационный сахарный диабет: факторы риска, показатели гормонального баланса и липидного обмена // РМЖ. 1998. Т. 6, № 12. С. 764-770.

11. Ларькин Д.М. Оптимизация акушерских и перинатальных исходов у пациенток с гестационным сахарным диабетом : дис. ... канд. мед. наук. Екатеринбург, 2016.

12. Toledano Y., Hadar E., Hod M. Diabetes in pregnancy. 4^th ed. // International Textbook of Diabetes Mellitus. London : Informa Helthcare, 2015. Р. 823-835.

13. Материалы всемирного конгресса FIGO по акушерству и гинекологии 14-19 окт. 2018. Рио-де-Жанейро, Бразилия, 2018.

14. Тишенина Р.С., Бурумкулова Ф.Ф., Гурьева В.М. и др. Акушерские и перинатальные осложнения при гестационном сахарном диабете // Журн. акуш. и жен. бол. 2015. № 3. С. 69-73.

15. Santos M.J. Effect of maternal body mass index and weight gain in women with gestational diabetes on the incidence of Large-for-gestational-age infants // Diabetes Metab. 2016. Vol. 42, N 6. P. 471-474. doi: 10.1016/j.diabet.2016.06.008. Epub 2016 Jul 21.

16. Castelijn B. // BMC Pregnancy Childbirth. 2018. Vol. 18, N 1. P. 228. doi: 10.1186/s12884-018-1880-4.

17. Johns E.C. et al. Gestational diabetes: mechanism, treatment and complications // Trends Endocrinol. Metab. 2018. Vol. 29, N 11. P. 743754. doi: 10.1016/j.tem.2018.09.004.

18. Кошель Л.В., Рунихина Н.К., Колегаева О.И., Есаян Р.М. Гестационный сахарный диабет: современные критерии диагностики // Справочник поликлин. врача. 2015. № 2. С. 51-54.

19. Печенкина Н.С., Хлыбова С.В. Анализ течения беременности и родов при сахарном диабете // Материалы XI Всероссийского научного форума "Мать и дитя". М., 2015. С. 168-169.

20. Biesty L.M. et al. Planned birth at or near term for improving health outcomes for pregnant women with gestational diabetes and their infants // Cochrane Database Syst. Rev. 2018. VoL. 2. CD012948. doi: 10.1002/14651858.CD012948.

21. Bellamy L., Casas J.P., Hingorani A.D., Willams D. Type 2 diabetes mellitus after gestational diabetes: a systematic review and metaanalysis // Lancet. 2009. VoL. 373, N 9677. P. 1773-1779.

22. Retnakaran R., Shah B.R. Mild glucose intolerance in pregnancy and risk of cardiovascular disease: a population-based cohort study // CMAJ. 2009. VoL. 181, N 6-7. P. 371-376.

23. Beharier O. et al. Gestational diabetes mellitus is a significant risk factor for long-term maternal renal disease // Clin. Endocrinol. Metab. 2015. Vol. 100. P. 1412-1416.

24. Lowe W.L. Jr, SchoLtens D.M. et al. Association of gestational diabetes with maternal disorders of gLucose metabolism and childhood adiposity // JAMA. 2018. Vol. 320. P. 1005-1016.

25. Nehring I. et al. Gestational diabetes predicts the risk of childhood overweight and abdominal circumference independent of maternal obesity // Diabet. Med. 2013. Vol. 30. P. 1449-1456.

26. Dablea D. et al. Association of intrauterine exposure to maternal diabetes and obesity with type 2 diabetes in youth // Diabetes Care. 2008. VoL. 31. P. 1422-1426.

27. Сухих Г.Т. и др. На пути к Европейскому консенсусу по гестационному сахарному диабету : рациональное руководство по обследованию, лечению и уходу // Акуш. и гин. 2017. № 4. С. 5-12.

28. Дедов И.И. и др. Проект Российского консенсуса "Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение" // Сахарный диабет. 2012. № 2. С. 6-12.

29. Литвиненко И.А. Эффективность прогнозирования диабетической фетопатии у беременных с гестационнным сахарным диабетом : дис. ... канд. мед. наук. М., 2012.

30. Гвоздев А.А. Факторы развития и прогнозирования гестационного сахарного диабета // Вестн. РГМУ. 2014. № 2. С. 8.

31. Юшина М.В. Особенности фетоплацентарного комплекса и прогнозирование плацентарной недостаточности у беременных с гестационным сахарным диабетом : дис. ... канд. мед. наук. М., 2008.

32. Guo W., Wang H., Liu Q., Yuan Y. et al. Analysis of the correlation of gestational diabetes mellitus and peripheral ferritin with iron levels in early pregnancy // Minerva Endocrinol. 2018. doi: 10.23736/S0391-1977.18.02734-7.

33. Саприна Т.В., Тимохина Е.С., Ворожцова И.Н. Проблема диагностики гестационного сахарного диабета по уровню гликированного гемоглобина // Сахарный диабет. 2012. № 4. С. 63-68.

References

1. Ghulmiyyah L., Sibai B. Maternal mortality from preeclampsia/eclampsia. Semin Perinatol. 2012; 36 (1): 56-9.

2. Miroshnik E.V., Ryumina I.I., Zubkov V.V. Influence of diabetes mellitus on the health of a newborn. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2016; (9): 45-9. (in Russian)

3. Sukhykh G.T., Krasnopolsky V.I., et al. Transition to a new level of management of hypertensive and metabolic complications in pregnancy: modern criteria for the diagnosis of gestational diabetes. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2013; (3): 4-8. (in Russian)

4. Burumkulova F. Gestational diabetes mellitus: yesterday, today, tomorrow. Terapevticheskiy arkhiv [Therapeutic Archive]. 2014; 86 (10): 109-15. (in Russian)

5. Obstetrics: the national guide. 2nd ed. In: G.M. Savelieva, G.T. Sukhikh, V.N. Serov, V.E. Radzinsky. Moscow: GEOTAR-Media, 2018: 874-5. (in Russian)

6. Ogurtsova K. IDF Diabetes AtLas: GLobal estimates for the prevalence of diabetes for 2015 and 2040. Diabetes Res CLin Pract. 2017; 128: 40-50. doi: 10.1016/j.diabres.2017.03.024. Epub 2017 Mar 31.

7. URL: https://tass.ru/obschestvo/5910105. (date of access December 18, 2018) (in Russian)

8. Ivanova O., Starodubtseva N., Shmakov R. The role of lipids in the development of pregnancy complications. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and GynecoLogy]. 2018; (4): 5-9. (in Russian)

9. Freinkel N. The Banting Lecture: pregnancy and progeny. Diabetes. 1980; 29: 1357-9.

10. Trusova N. Gestational diabetes mellitus: risk factors, indicators of hormonal balance and lipid metabolism. Russkiy meditsinskiy zhurnal [Russian Medical Journal]. 1998; 6 (12): 764-70. (in Russian).

11. Larkin D. Optimization of obstetric and perinatal outcomes in patients with gestational diabetes mellitus : Diss. Ekaterinburg, 2016. (in Russian)

12. Toledano Y., Hadar E., Hod M. Diabetes in pregnancy. 4^th ed. In: International Textbook of Diabetes Meltitus. London: Informa Helth-care, 2015: 823-35.

13. Proceedings FIGO world Congress on obstetrics and gynecology 14-19 October 2018. Rio de Janeiro, Brazil, 2018. (in Russian)

14. Tishenina R., Burumkulova F., Gureva M., et al. Obstetric and perinatal complications in gestational diabetes mellitus. Zhurnal akusherstva i zhenskikh bolezney [Journal of Obstetrics and Women's Diseases]. 2015; (3): 69-73. (in Russian)

15. Santos M.J. Effect of maternal body mass index and weight gain in women with gestational diabetes on the incidence of large-for-gesta-tional-age infants. Diabetes Metab. 2016; 42 (6): 471-4. doi: 10.1016/ j.diabet.2016.06.008. Epub 2016 Jul 21.

16. Castelijn B. BMC Pregnancy Childbirth. 2018; 18 (1): 228. doi: 10.1186/s12884-018-1880-4.

17. Johns E.C., et al. Gestational diabetes: mechanism, treatment and complications. Trends Endocrinol Metab. 2018; 29 (11): 743-54. doi: 10.1016/j.tem.2018.09.004.

18. Koshel' L., Runchina T., Kolegaeva O., Yesayan R. Gestational diabetes mellitus: modern diagnostic criteria. Spravochnik poliklinicheskogo vracha [Directory of Polyclinic Doctor]. 2015; (2): 51-4. (in Russian)

19. Pechenkina N., Khlybova S. Analysis of pregnancy and delivery in diabetes. In: XI All-Russian Scientific Forum "Mother and Child". Moscow, 2015: 168-9. (in Russian)

20. Biesty L.M., et al. Planned birth at or near term for improving health outcomes for pregnant women with gestational diabetes and their infants. Cochrane Database Syst Rev. 2018; 2: CD012948. doi: 10.1002/14651858. CD012948.

21. Bellamy L., Casas J.P., Hingorani A.D., Williams D. Type 2 diabetes mellitus after gestational diabetes: a systematic review and meta-analysis. Lancet. 2009; 373 (9677): 1773-9.

22. Retnakaran R., Shah B.R. Mild glucose intolerance in pregnancy and risk of cardiovascular disease: a population-based cohort study. CMAJ. 2009; 181 (6-7): 371-6.

23. Beharier O., et al. Gestational diabetes mellitus is a significant risk factor for long-term maternal renal disease. Clin Endocrinol Metab. 2015; 100: 1412-6.

24. Lowe W.L. Jr, Scholtens D.M., et al. Association of gestational diabetes with maternal disorders of glucose metabolism and childhood adiposity. JAMA. 2018; 320: 1005-16.

25. Nehring I., et al. Gestational diabetes predicts the risk of childhood overweight and abdominal circumference independent of maternal obesity. Diabet Med. 2013; 30: 1449-56.

26. Dablea D., et al. Association of intrauterine exposure to maternal diabetes and obesity with type 2 diabetes in youth. Diabetes Care. 2008; 31: 1422-6.

27. Sukhykh G. On the way to the European consensus on gestational diabetes: a rational guide to examination, treatment and care. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2017; (4): 5-12. (in Russian)

28. Dedov I., et al. Project of the Russian consensus "Gestational diabetes mellitus: diagnosis, treatment, postnatal monitoring". Sakharniy diabet [Diabetes Mellitus]. 2012; (2): 6-12. (in Russian)

29. Litvinenko I. Efficiency of prognosis of diabetic fetopathy in pregnant women with gestational diabetes mellitus: Diss. Moscow, 2012. (in Russian)

30. Gvozdev A. Factors in the development and prognosis of gestational diabetes mellitus. Vestnik RGMU [Bulletin of the Russian State Medical University]. 2014; (2): 8. (in Russian)

31. Yushina M.V. Features of fetoplacental complex and prediction of placental insufficiency in pregnant women with gestational diabetes mellitus : Diss. Moscow, 2008. (in Russian)

32. Guo W., Wang H., Liu Q., Yuan Y., et al. Analysis of the correlation of gestational diabetes mellitus and peripheral ferritin with iron levels in early pregnancy. Minerva Endocrinol. 2018. doi: 10.23736/S0391-1977.18.02734-7.

33. Saprina T., Timokhina E., Vorozhtsova N. The problem of diagnosis of gestational diabetes mellitus by the level of glycated hemoglobin. Sakharniy diabet [Diabetes Mellitus]. 2012; (4): 63-8. (in Russian).

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)