Преэклампсия - это... синдром или болезнь?

• Девятова Екатерина Александровна

Резюме

Преэклампсия (ПЭ), будучи относительно частым осложнением гестации (до 6%), всегда рассматри­вается в контексте высокого риска материнской смертности и внутриутробной гибели плода наряду с ее глубоким влиянием на перинатальную заболеваемость и риск отсроченной материнской заболеваемо­сти, и это, естественно, позиционирует ее как заболевание. Однако фактически ПЭ является синдромом. Наличие высококвалифицированной акушерской помощи объясняет относительно низкую материнскую смертность в развитых странах, однако единственным способом лечения данного осложнения гестации остается родоразрешение, и действенные превентивные мероприятия пока не разработаны.

Открытие измененного ландшафта рибонуклеиновых кислот (РНК) при заболеваниях сердечно-со­судистой системы, a также при плацентарной дисфункции привели к поиску новейших, основанных на микроРНК, методов диагностики. В изучении про- и антиангиогенных плацентарных ростовых факторов также произошли прогрессивные сдвиги. В этой связи остаются перспективными изучение биологиче­ских закономерностей развития ПЭ с позиций фундаментальных исследований и оценка пользы от опре­деления маркеров, специфичных для плацентарной дисфункции.

Цели: 1) оценить роль кластеров плацентарных микроРНК в отношении прогнозирования развития ПЭ; 2) оценить роль определения про- и антиангиогенных факторов как прогностических маркеров раз­вития ПЭ и неблагоприятных исходов беременности.

Результаты. Установлена роль различных кластеров микроРНК в отношении процессов пролифера­ции и инвазии трофобласта: miR-675 обладает антипролиферативной активностью; miR-378a-5p и miR-376c усиливают пролиферацию и инвазию; miR-155 ингибирует инвазию трофобласта, потенциально способствуя развитию ПЭ. MiR-210 и miR-125b-1-3p вовлечены в подавление пролиферации и инвазии трофобласта, внося свой вклад в плацентарную дисфункцию. МикроРНК от кластера miR-17~92 играют роль в процессе онкогенеза.

Гипоксия и ишемия плаценты стимулируют высвобождение ангиогенных факторов, что объясняет не­достаточную инвазию трофобласта и развитие плацентарной недостаточности. Существенно более высо­кий уровень артериального давления на ранних сроках беременности и после установления диагноза ПЭ, более ранний срок гестации на момент родов (р<0,05), преждевременные роды на более ранних сроках (р<0,05) установлены у беременных с ПЭ и низким уровнем плацентарного фактора роста (PLGF).

Заключение. Оценка видов плацентарной микроРНК как биологических маркеров, так же как и опре­деление про- и антиангиогенных факторов в периферической крови, вероятно, в перспективе принесет пользу. В настоящее время, несмотря на предпринятые усилия, биомаркеры для достоверного определе­ния заболевания плаценты при ПЭ остаются неизвестными. ПЭ в настоящее время рассматривается как синдром и не является болезнью.

По данным фундаментальных исследований, окончательно не сформировано четкое представление о том, какое из множества патофизиологических изменений является причинным, а какое - вторичным по отношению к первичным патофизиологическим процессам при развитии ПЭ. Решение этой проблемы требует дальнейшего, еще более детального изучения.

Ключевые слова:преэклампсия, неблагоприятные перинатальные исходы, сердечнососудистые нарушения, плацента, трофобласт, микроРНК, факторы ангиогенеза

Преэклампсия (ПЭ) и ее тяжелые осложнения в виде плацентарной недостаточности и неблагоприятных перинатальных исходов (задержка роста, антенатальная гибель плода) - серьезная проблема современного аку­шерства, ее изучают уже более 2000 лет. ПЭ - ведущая при­чина материнской смертности в странах с низким и средним уровнем дохода - приводит более чем к 75 тыс. материнских смертей ежегодно [3, 4]. Наличие высококвалифицирован­ной акушерской помощи объясняет относительно низкую материнскую смертность в развитых странах. При нараста­нии симптомов ПЭ материнскую смертность предотвращают путем скорейшего родоразрешения. Тем не менее при ПЭ растет младенческая смертность даже в странах с высоким уровнем дохода; порой из-за досрочного родоразрешения по медицинским показаниям значительно увеличивается и материнская заболеваемость.

Примечательно, что ПЭ рассматривается с точки зрения материнской и внутриутробной смертности наряду с ее глу­боким влиянием на перинатальную заболеваемость, и это, естественно, концептуализирует ее как заболевание. Тем не менее не стоит забывать, что состояние ПЭ в действительно­сти является синдромом. Синдром - это группа симптомов, которые обычно встречаются вместе, или состояние, харак­теризующееся набором связанных симптомов, и наличие у пациента какого-либо синдрома позволяет нам признать наличие заболевания [3].

Открытие измененного ландшафта микроРНК при различ­ных заболеваниях [2] наряду с технологическими достиже­ниями в области представления о микроРНК привели к поис­ку новейших, основанных на микроРНК методов диагностики и лечения. На сегодняшний день некоторые микроРНК идентифицированы как важные медиаторы фиброза сердца, и в настоящее время технологии проводят оценку либо усиле­ния, либо угнетения функции микроРНК как способа влияния на течение заболевания. МiR-122, которой богата печень, счи­тается биологическим маркером повреждения печени, а также потенциальным терапевтическим агентом при инфицировании вирусом гепатита С. Плацента человека также экспрессирует многочисленные типы фракций РНК, специфичных для трофобласта. Плацента - быстро развивающийся орган, который таит в себе богатый и разнообразный потенциал транскриптом. Подсчитано, что 66% всех человеческих белков экспрессируются в плаценте. Эксперименты по ранней генетической инактивации в области инактивации генов кодирования крити­ческих микроРНК ферментов биосинтеза, проведенные на мы­шах, не смогли пролить свет на функцию микроРНК в плаценте из-за ранней летальности эмбрионов после имплантации.

Клиническое значение плацентарной микрорибонуклеиновой кислоты

В отношении беременности наши знания о плацентарных микроРНК и их биологической функции в настоящее время слаборазвиты и требуют фундаментальных исследований. Открытие представительства плацентарных микроРНК в пе­риферической крови беременных стимулировало попытки определить неинвазивным образом микроРНК биомаркеры дисфункции плаценты. Так, у женщин с ПЭ проявляются из­мененные уровни экспрессии нескольких микроРНК в пла­центе и плазме, при этом miR-210 проявляет относительно постоянную активацию. MiR-210, как правило, индуцируется HIF-1a, регулятором клеточного гипоксического ответа. На­личие плацентарных микроРНК в материнском кровотоке позволяет предположить, что они могут участвовать в фетоплацентарно-материнской связи путем влияния на ткани-мишени. Высказано предположение, что микроРНК упако­ваны в плазменные везикулы, которые поддерживают связь среди клеток (см. рисунок).

Аналогично опухолевые микроРНК, упакованные в раз­нообразные типы везикул, как полагают, влияют на метастазирование, ангиогенез и окружающие клетки опухоли. Пред­ставление о том, что полученные из трофобласта экзосомы, содержащие C19MC микроРНК, могут передавать вирусную резистентность к клеткам реципиента согласуется с рядом научных наблюдений. J.F. Mouillet, Y. Ouyang и соавт. (2015) показали передачу miR-517а из трофобласта к материнским натуральным киллерам и последующее ингибирование целе­вой микроРНК PRKG1. Однако механизмы, лежащие в основе этих наблюдений, остаются неясными, и небольшое количе­ство молекул микроРНК, упакованных в везикулы, может по­зволить предположить более сложный механизм микроРНК-опосредованного межклеточного взаимодействия.

Ангиогенные факторы: маркеры функции плаценты или медиаторы повреждения сосудов?

Эндотелиальная дисфункция - кардинальный признак ПЭ - может быть оценена путем измерения эндотелина, фибронектина, фактора фон Виллебранда, повышенного окис­лительного стресса и цитокинов или с помощью исследований функций эндотелия. Повышенная частота ПЭ, наблюдаемая у беременных с хронической артериальной гипертензией, ПЭ в анамнезе и диабетом, существовавшим до беременности, позволяет предположить, что дисфункция эндотелия может существовать у ряда женщин до наступления беременности, что делает их восприимчивыми к развитию ПЭ. В последнее время про- и антиангиогенные факторы, синтезируемые и выделяемые плацентой, выходят на первый план в качестве кандидатов в плацентарные молекулы, повреждающие эндо­телий [3]. Ангиогенные факторы регулируют пролиферацию эндотелиальных клеток и проницаемость сосудистой стенки. Организованные типы секреции проангиогенных (сосу­дистый эндотелиальный фактор роста - VEGF, плацентар­ный фактор роста - PLGF) и антиангиогенных (sFlt и sEng) факторов плацентой в течение беременности важны для развития как маточно-плацентарной, так и плодово-плацентарной части сосудистой системы и контроля сосуди­стого тонуса и проницаемости. В настоящее время полагают [3], что ангиогенные факторы, выделяемые плацентой, об­ладают повреждающим действием в отношении эндотелия. В соответствии с синдромным характером ПЭ, не все женщи­ны, обратившиеся с симптомами ПЭ, имеют измененные про-и антиангиогенные молекулы. Таким образом, дисбаланс про- и антиангиогенных факторов скорее всего является первичным патофизиологическим признаком ПЭ, а не мише­нью, лежащей в основе нарушений, сходных с нарушением функции печени или почек, или же могут встречаться ангиогенные и неангиогенные формы ПЭ. Различия в ангиогенных факторах также были замечены при беременности, ослож­ненной задержкой роста плода [3], что позволяет предполо­жить: дисбаланс про- и антиангиогенных факторов является показателем роста, развития и функции плаценты.

Известно, что существует сильная связь в отношении генетической предрасположенности к развитию ПЭ; пред­ложены многочисленные, в основном материнские, гены-кандидаты на основе исследований генетической связи или ассоциаций генов-кандидатов. Полногеномный анализ транскриптома определенных ранее генов восприимчиво­сти матери к ПЭ проводили в децидуальной ткани в попыт­ке определить функциональные роли этих генов [3]. Установлено, что апоптотические и клеточные сигнальные пути, которые были целевыми задачами генов предрасположен­ности, значительно изменены при ПЭ. Становится очевидно, что на плацентарном уровне многие патологические при­знаки являются общими для таких акушерских синдромов, как ПЭ, задержка роста плода и недонашивание. Беремен­ности, осложнившиеся вышеперечисленными состояния­ми, чаще имеют неблагоприятные перинатальные исходы, в частности мертворождение. Кроме того, имеется повы­шенный риск заболеваемости этих женщин в предстоящей жизни. Анализ молекулярных путей в этой совокупности не­благоприятных исходов может быть полезен в определении нюансов, которые приводят к конкретному клиническому исходу.

Несмотря на повышение уровня фундаментальных зна­ний, специфическая высокоэффективная превентивная терапия ПЭ до сих пор не разработана, и родоразрешение остается оптимальной тактикой ведения. Поиск клинически приемлемых предикторов для назначения превентивной те­рапии в отношении ПЭ продолжается.

Цели: 1) оценить роль кластеров плацентарных микроРНК в отношении прогнозирования развития ПЭ; 2) оце­нить роль определения про- и антиангиогенных факторов как прогностических маркеров развития ПЭ и неблагопри­ятных исходов беременности.

Отбор и анализ исследований

Нами проведен анализ баз данных Cochrane, EMBASE, PubMed, MedLine и отобраны зарубежные публикации за 2014-2015 гг., включавшие результаты фундаментальных исследований, для формирования аналитического обзора по проблеме ПЭ в современном акушерстве с учетом но­вых знаний о механизмах развития данного осложнения гестации.

Результаты

Микрорибонуклеиновые кислоты и плацента

MiR-675 экспрессируется от H19 транскрипта исклю­чительно в плаценте, причем уровни miR-675 увеличи­ваются в течение второй половины беременности, что соответствует снижению темпов роста плаценты. Целена­правленное удаление miR-675 вызывает чрезмерный рост плаценты. Таким образом, miR-675 обладает антипролиферативной активностью, вероятно, за счет выклю­чения генов рецептора инсулиноподобного фактора роста-1. Избыточная же экспрессия miR-675 не подраз­умевает функциональных изменений в плаценте. Члены кластера miR-17~92 регулируют дифференцировку первичного трофобласта за счет действия на основные плацентарные белки, такие как CYP19A1 (ароматазы) и фактор транскрипции GCM1. Установлено также [2], что микроРНК от кластера miR-17~92 играют роль в процессе онкогенеза. Другие трофобласт-регулятор-ные микроРНК-кандидаты определены расчетным мето­дом и подтверждены в клеточных линиях. МiR-378a-5p и miR-376c усиливают пролиферацию и инвазию тро­фобласта; miR-155 ингибирует инвазию трофобласта за счет нацеливания на CYR61 и циклин D1, потенци­ально способствуя развитию ПЭ. Міr-210 и miR-125b-1-3p вовлечены в подавление пролиферации и инва­зии трофобласта, внося свой вклад в плацентарную дисфункцию.

Кластер miR-379/miR-410 отличается высокой экспрес­сией, производит до 77 зрелых микроРНК и имеет большой регулирующий потенциал. Однако этот кластер (также на­зываемый C14MC) может быть удален без очевидных послед­ствий для плаценты. На сегодняшний день функция C14MC микроРНК в плаценте остается малоизученной. Семейство трофобласт-специфичных микроРНК C19MC - одно из са­мых многообещающих. Этот кластер содержит 46 интронных генов микроРНК, которые разбросаны на более чем 100 кб геномной ДНК, и производит 58 видов зрелых микро-РНК, экспрессирующихся исключительно в плаценте. Геномная структура C19MC уникальна, потому что в интронных после­довательностях C19MC микроРНК по обе стороны расположены многочисленные Alu-последовательности и короткие экзоны с часто повторяющимися элементами ДНК, кото­рые представляют собой некодирующие РНК неизвестной функции. C19MC микроРНК вовлечены в регуляцию клеточ­ной пролиферации, инвазии и дифференцировки. C19MC микроРНК обнаружены в эмбриональных стволовых клет­ках человека, где они способствуют контролю стволовости, и их экспрессия быстро снижается при дифференциации. Хотя до сих пор нет точного пространственного отображе­ния экспрессии C19MC микроРНК в разных субпопуляциях трофобласта, эксперименты с лазерной захватывающей микродиссекцией позволяют предположить, что экспрес­сия C19MC уменьшается во вневорсинчатом трофобласте по сравнению с ворсинчатым. Усиленная экспрессия C19MC микроРНК ослабляет миграцию вневорсинчатого трофобласта человека in vitro [2]. Экспрессия C19MC микроРНК также обладает онкогенным потенциалом; реактивация локуса C19MC наблюдалась при некоторых типах злока­чественных образований. Самое неожиданное открытие связано с ролью C19MC микроРНК при вирусной резистент­ности. Клетки первичного трофобласта, экспрессирующие высокие уровни C19MC микроРНК, устойчивы к инфицированию [2]. Эта вирусная резистентность мо­жет быть передана неплацентарным клеткам при трансфекции с BAC-плазмидой, экспрессирующей C19MC микроРНК. Данный процесс включает аутофагию, потому что C19MC микроРНК стимулирует аутофагию в неплацентарных клет­ках, а геномное или фармакологическое ингибирование аутофагии ослабляет противовирусный ответ. В совокуп­ности эти данные свидетельствуют о комплексном, контекст-зависимом действии C19MC микроРНК в плаценте и подчеркивают необходимость дополнительных исследований механизма действия и функции и регулирования C19MC микроРНК в плаценте человека.

Повышенные уровни плацентарного miR-210 могут внести свой вклад в патогенез ПЭ путем ингибирования инвазии трофобласта, стимулируя нацеливание на митохондриальное дыхание или иммунную систему за счет ингибирования пути STAT6/интерлейкин-4. Несколько по­тенциальных молекулярных мишеней miR-210 в контексте ПЭ включают эфрин-A3 и гомеобокс-A9 и модуляторный фактор калиевых каналов-1 (KCMF1). В дополнение к miR-210 в ис­точниках литературы [2] представлены сообщения о разной экспрессии членов семейства C19MC микроРНК во вневорсинчатом трофобласте у женщин с ПЭ. Примечательно, что ПЭ связана со сниженной инвазией вневорсинчатого трофобласта in vitro; что согласуется с недавним обнаружени­ем сниженной миграции клеточной линии вневорсинчатого трофобласта человека в результате чрезмерной экспрессии C19MC микроРНК. Аберрантный тип экспрессии C19MC микроРНК в плаценте наблюдался при беременности, ослож­ненной задержкой роста плода.

Исследования in vitro и in vivo показали [3], что гипок­сия и ишемия плаценты стимулируют высвобождение ангиогенных факторов, что объясняет недостаточную инвазию трофобласта и развитие плацентарной недо­статочности.

L. Myatt и J.M. Roberts (2015) показали, что пример­но половина беременных с ПЭ имели нормальный уровень PLGF, в то время как другая половина имела очень низкие (менее 5-го процентиля) концентрации PLGF в течение бе­ременности. Однако клинические признаки ПЭ в группах различались: существенно более высокий уровень артери­ального давления на ранних сроках беременности и после установления диагноза ПЭ, более ранний гестационный срок на момент родов (p<0,05), преждевременные роды на бо­лее ранних сроках (p<0,05) установлены у беременных с ПЭ и низким уровнем PLGF в сравнении с теми, кто имел высокий уровень PLGF.

Обсуждение

Преэклампсия: синдром или болезнь?

Выявляя группу высокого риска по неблагоприятным ис­ходам беременности, ПЭ традиционно определяют по нали­чию повышенного артериального давления и протеинурии. Клинические признаки ПЭ привели к тому, что исследовате­ли [3] сосредоточились на дисфункции сосудистой (артери­альное давление) системы и почек (протеинурия). Однако в патологический процесс вовлечены и другие органы и системы: печень, система регуляции агрегации и свер­тывания крови, центральная нервная система. Патологи­ческая симптоматика со стороны вышеперечисленных ор­ганов и систем применяется в клинической практике для оценки тяжести ПЭ и формирования прогноза. В то время как синдром ПЭ связан с дисфункцией органов и систем, все еще не принято окончательное решение, что является первичным заболеванием и чем являет ли вовлечение ор­ганов - причиной или следствием.

Некоторые факторы подпитывают распространенную концепцию о том, что ПЭ больше, чем одно заболевание. ПЭ может возникать (согласно определению) с 20 нед беремен­ности и далее, хотя у более чем 75% женщин ПЭ развивается на сроке 37 нед и более [4]. Ранний дебют ПЭ (в сроке менее 34 нед гестации) отмечается менее чем у 1% первородя­щих [3]. Он связан с дефектной инвазией трофобласта, ишемией плаценты и задержкой роста плода, кроме того, имеет худшие перинатальные и материнские исходы в сравнении с поздней ПЭ. Ранний дебют ПЭ связан так­же с высоким риском сердечно-сосудистых заболеваний в отсроченном периоде: относительный риск увеличи­вается в 10 раз по сравнению с менее чем двукратным увеличением риска при поздней ПЭ. Данная градация рисков в зависимости от срока гестации на момент раз­вития ПЭ подкрепляет предположение, что существует по крайней мере 2 причинных фактора, отличающих ран­ний дебют ПЭ от позднего. При функциональных иссле­дованиях и гистологическом исследовании плацент [3] имеются различия в плацентарной патологии для ран­ней и поздней ПЭ. При раннем дебюте ПЭ наблюдается более высокая частота аномальной формы огибающей допплеровского спектра (при оценке маточно-плацен­тарного кровотока методом цветового допплеровского кодирования) [1], косвенного показателя аномальной ин­вазии трофобласта, что снова поддерживает концепцию о том, что ПЭ - это заболевание плаценты. Существует тесная взаимосвязь между размером плаценты и размером плода/числом плодов, при этом размер плаценты рассматривается как отправная точка в плацентарной дисфункции. Так, раннее начало ПЭ часто ассоциируется с задержкой роста плода. Представляют определенный интерес данные о том, что поздняя ПЭ сопровождает­ся как низким (относительный риск 4,5), так и высоким весом при рождении (относительный риск 2,6). В то же время при преждевременных родах только низкий вес при рождении связан с большим риском ПЭ (относительный риск 9,9) [3]. Однако в другом исследовании (более 317 тыс. беременностей), проанализированном L. Myatt и J.M. Roberts (2015), не выявлено существенной связи между размером плаценты и риском ПЭ, это указывает, что вес плаценты сам по себе не может являться полезным предиктором дисфункции плаценты при ПЭ. Эти данные в совокупности подтверждают концепцию, что ранний и поздний дебют ПЭ являются двумя разными забо­леваниями на плацентарном уровне. В соответствии с этим лабораторные и функциональные тесты для оценки плаценты (определение ангиогенных факторов и оценка индексов васкуляризации) обладают большей полезной прогностической значимостью в отношении ранней ПЭ.

Беременность: стрессовый тест на преэклампсию?

Альтернативный взгляд на проблему ПЭ состоит в том, что беременность как таковая - стрессовый тест для си­стем материнского организма. Известно, что беременно­сти у женщин с хронической артериальной гипертензией, предгестационным или гестационным диабетом и ПЭ в анамнезе чаще осложняются ПЭ [3]. Таким образом, воз­никает вопрос: являются ли женщины, у которых развились сосудистые осложнения (ПЭ, гестационный диабет), теми, кто действительно имел предсуществующее субклиниче­ское сосудистое или метаболическое заболевание? Ниже ли порог стрессового теста у этой когорты пациенток? Сей­час становится все более очевидно, что женщины, у ко­торых развилась ПЭ, имеют более высокий риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, инсульта и других за­болеваний позже в течение жизни. Это может обосновать гипотезу о том, что беременность - это стрессовый тест для пациенток, имеющих предсуществующее заболевание сосу­дов или сердечно-сосудистой системы.

Плацента и сердечно-сосудистая система беременной с риском преэклампсии: есть ли связь?

На основе исторического первенства артериального давления в определении ПЭ довольно сложно опреде­лить, могут ли другие синдромные признаки быть столь же важными. Например, мы знаем, что пацинтки с низ­ким уровнем тромбоцитов и дисфункцией печени (при HELLP-синдроме) подвержены высокому риску неблаго­приятных исходов (перинатальная и материнская забо­леваемость и смертность) даже без предсуществующей артериальной гипертензии. Тем не менее более частая ма­нифестация сердечно-сосудистых заболеваний на более поздних этапах жизни этих пациенток позволяет пред­положить, что этиологическая роль сосудистой системы в генеза ПЭ существенна. Тот факт, что ПЭ разрешается после удаления плаценты, признают в качестве доказательства центральной роли плаценты в развитии ПЭ. Это подтверждается повышенной частотой развития ПЭ при большей массе плаценты (при многоплодной беремен­ности). Неполное ремоделирование спиральных артерий в ходе аномальной инвазии трофобласта приводит к ишемическому реперфузионному повреждению плаценты, что является непременным условием развития ПЭ. Раннее на­чало ПЭ связано с более выраженной частотой аномаль­ной инвазии трофобласта и повышенным маточно-плацентарным сосудистым сопротивлением [1]. Таким образом, невозможность адекватной перфузии плаценты из-за ее большой площади или неадекватного ремоделирования терминальных ветвей сосудистой сети матки можно считать провоцирующим фактором в развитии ПЭ. Связь между плацентой и сосудистой системой объясняется на­личием плацентарных факторов, повреждающих материн­скую сосудистую сеть. Поздний дебют ПЭ отчасти связан с аномальной инвазией трофобласта, это позволяет пред­положить, что для возникновения ПЭ необходимы допол­нительные факторы: особенности конституции, некоторые демографические характеристики (афроамериканская раса), сниженная резистентность сердечно-сосудистой системы к уровню стресса. При этом сценарии у женщин, имеющих чрезвычайно восприимчивую сосудистую си­стему, ПЭ может развиться за счет сниженной адаптации к процессу гестации. Следовательно, наихудший сценарий (тяжелая ранняя ПЭ) может развиться только при дефект­ной (неадекватной) плацентации у пациентки с компроментированной и восприимчивой сосудистой системой. Модели, включающие переменное взаимодействие пла­центы и материнской сосудистой системы [3], могут учи­тывать влияние модификаторов (ожирение, курение, ин­дивидуальный риск развития синдрома ПЭ на основании анамнеза).

Заключение

Открытие микроРНК и их широкое влияние на экспрес­сию генов продвинуло наше понимание регуляторных сетей генов и принесло новый взгляд на молекулярные механизмы, контролирующие развитие и гомеостаз плаценты. В отно­шении плацентарной биологии и перинатальной медицины все еще нужно проделать работу по определению плацен­тарного ландшафта микроРНК и характеристик их функций. В настоящее время известно не менее 500 различных видов микроРНК, которые экспрессируются в плацентарном трофобласте, хотя биологическое значение большинства из них требует уточнения.

Лучшее понимание биологии плацентарной микроРНК in vivo скорее всего разъяснит механизм работы некоторых ключевых молекулярных цепей, контролирующих развитие и функцию плаценты в норме и при ПЭ. Оценка видов пла­центарной микроРНК во внеклеточных везикулах плазмы ма­тери как биологических маркеров уместна в перспективе и, вероятно, сможет отразить динамическую картину состояния плаценты в режиме реального времени. В настоящее время, несмотря на предпринятые усилия, микроРНК-биомаркеры для достоверного определения заболевания плаценты при ПЭ пока не известны.

Преэклампсия в настоящее время рассматривается как синдром и не является болезнью. По данным фундаменталь­ных исследований, окончательно не сформировано четкое представление о том, какое из множества патофизиологиче­ских изменений является причинным, а какое - вторичным по отношению к первичным патофизиологическим процес­сам. Существование нескольких патофизиологических про­цессов, сходящихся в один синдром, поддерживается многи­ми существующими на сегодняшний день данными. Решение этой проблемы требует дальнейшего, еще более детального изучения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Magee L.A., Pels A., Helewa M., Rey E., von Dadelszen P. Diagnosis, evaluation, and management of the hypertensive disorders of pregnancy //Pregnancy Hypertension. 2014. Vol. 4, N 2. P. 105-145. doi:10.1016/ j.preghy.2014.01.003.

2. Mouillet J.F., Ouyang Y., Coyne C.B., Sadovsky Y. MicroRNAs in placental health and disease // Am. J. Obstet. Gynecol. 2015. Vol. 213, N 4. Suppl. P. S163-S172. doi: 10.1016/j.ajog.2015.05.057.

3. Myatt L., Roberts J.M. Preeclampsia: Syndrome or Disease? // Curr. Hypertens. Rep. 2015. Vol. 17, N 11. P. 83. doi: 10.1007/s11906-015-0595-4.

4. Апресян С.В. Беременность и роды при экстрагенитальных забо­леваниях / под ред. В.Е. Радзинского. 2-е изд. М. : ГЭОТАР-Медиа, 2015. 536 с.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)